– Запомни это получше, раб Кольца! – воскликнул он. – Найди того, кто носил это, и уничтожь его! Загляни в глаза и забери его душу, прежде чем разорвёшь глотку! Убей его! Да, – возопил маг в слепом порыве страсти, – и всех остальных, оказавшихся вместе с ним!

На залитой лунным светом стене Тот Амон увидел, как чудовище наклонило свою бесформенную голову и принюхалось, словно какая-нибудь отвратительная гончая. Затем жуткая голова откинулась назад, существо развернулось и унеслось сквозь деревья, словно ветер. Стигиец вскинул руки в безумном ликовании, и его зубы и глаза зловеще сверкнули в лунном свете.

Солдат, стоявший на страже у стен, вскрикнул от ужаса, когда огромная скачущая чёрная тень с горящими глазами перемахнула через стену и пронеслась мимо него в вихре порывистого ветра. Но это исчезло так быстро, что ошеломлённый воин остался гадать, не было ли это всего лишь сном или галлюцинацией.

IV

Когда мир был молод, а люди столь слабы,

и демоны Ночи гуляли по свету свободно, я стал избранником Судьбы —

сражался с Сетом сталью я, огнём и соком дерева анчара;

сплю в чёрном сердце я горы и не подвержен чарам.

Века берут своё… Неужто битвы древности пропали даром?

А все воспоминания о том, кто душу человечью спасал,

когда в сражениях со Змеем древним совладал,

Истаяли, развеясь вместе с тем кошмаром?

– Дорога Королей

Один в огромном спальном зале с высоким золотым куполом король Конан дремал и видел сны. Сквозь клубящийся серый туман он услышал странный зов, слабый и далёкий, и хотя не понимал его, казалось, не мог ему противостоять и игнорировать. С мечом в руке киммериец пошёл сквозь серый туман, как человек может идти сквозь облачную дымку. И по мере того, как он продвигался вперёд, голос становился всё отчётливее, пока варвар не разобрал произнесённое им слово – это было его собственное имя, которое произносили через бездны Пространства и Времени.

Теперь туман рассеялся, и Конан увидел, что находится в огромном тёмном коридоре, казалось, вырубленным в цельном чёрном камне. Света здесь не было, но благодаря какому-то волшебству варвар мог всё ясно рассматривать. Пол, потолок и стены выглядели тщательно отполированными и тускло поблескивали, на них виднелись высеченные горельефы древних героев и полузабытых богов. Киммериец содрогнулся, увидев огромные тёмные очертания Безымянных Древних, и каким-то образом осознал: ноги смертных не ступали по этому коридору уже столетия.

Он наткнулся на широкую лестницу, вырубленную в цельной скале, а стены шахты виднелся орнамент из эзотерических символов, столь древних и ужасающих, что кожа короля Конана покрылась мурашками. На каждой ступеньке имелось вытесанное отвратительное изображение Древнего Змея, расположенное таким образом, что при каждом шаге варвар наступал пяткой на Змеиную голову, как это задумывалось с давних времён. Но от этого он чувствовал себя не менее непринуждённо.

Но голос продолжал призывать его, и наконец, в темноте, которая была бы непроницаема для его обычного взора, киммериец вступил в странный склеп и увидел смутную белобородую фигуру, сидящую на надгробии. Волосы Конана встали дыбом, и он схватился за меч, но фигура заговорила замогильным голосом.

– О, смертный, ты меня узнаёшь?

– Только не я, клянусь Кромом! – выругался король.

– Смертный, – заявил старец, – я Эпемитреус.

– Но Эпемитреус Мудрый мёртв уже полторы тысячи лет! – пробормотал Конан.

– Слушай! – повелительно произнёс собеседник. – Как камешек, брошенный в тёмное озеро, посылает рябь к дальним берегам, так и события в Невидимом мире, подобно волнам, разбиваются о мой сон. Я хорошо запомнил тебя, Конан из Киммерии, и на тебе лежит печать великих событий и деяний. Но по земле бродят роковые силы, против которых твой меч бессилен.