– А я всегда немного курила, а в войну, блокаду, без этого никак. Я тебя отвлекаю, работай, изучай. Смотри, тут еще есть альбомы, – и она распахнула нижнюю дверцу большой тумбы и оттуда, с грохотом, упала большая жестяная коробка и мотки шерсти с воткнутыми спицами. Усмехнулась. – Прости, порядок – это не мое.

Время летело быстро, и за окном стемнело. Анфиса почти не делала пометок в приготовленный, еще дома, любимый блокнотик, а все смотрела, читала тексты с ятями, наслаждаясь прекрасными репродукциями и погружаясь в другую эпоху. Внезапно она спохватилась и посмотрела на хозяйку этой квартиры, которая заснула на канапе, которое ей явно было мало, уронив на лицо газету. Газета мерно шевелилась в такт ее дыханию.

Быстро разложив все по местам, и наведя относительный порядок, Аня тихонько покашляла, потом еще. Под газетой началось движение, сначала она упал на пол, и ее хозяйка резко села на канапе.

– Я не сплю, – сказала она, озираясь, как будто оказалась тут впервые. – Еще кофейку?

– Спасибо вам огромное, Лилия Францевна. Простите, что засиделась. Мне пора, – боюсь, бабуля волнуется. И вам тут мешаю, – скороговоркой тараторила Аня, продвигаясь к прихожей.

– Что ты, милая. Совершенно не мешаешь. Приходите с бабушкой, как она поправится или одна, когда тебе удобно. Только не очень рано. Я часов до десяти сплю, с вечера не уснуть, а иногда полночи брожу… – басила Лилия Францевна вслед засидевшейся гостье.

К сожалению, часто выбираться к гостеприимной подруге бабушки не удавалось, подошла сессия и, в срочном порядке, был дописан и сдан курсовой. Анфисе удалось договориться с дипломным руководителем насчет темы выпускной работы, та очень заинтересовалась фотографиями и источниками, на которых, благодаря Лилие Францевне основывалась Анфиса, формулируя тему.

Наконец, уже ближе к Новому году, они с бабушкой собрались к ней в гости с большой коробкой, в которой была электрическая гирлянда, и конечно, неизменной шарлоткой в объемном свертке.

– Здравствуйте девочки! Я так рада, так рада! Даже сподобилась кое-что приготовить! Будем пить вино, пировать и вспоминать былое! А молодежи со старухами скучно, поэтому я приготовила Анфисе еще залежные углы для раскопок, – так многословно и возбужденно басила Лилия Францевна, встречая их на пороге.

– Здравствуй, дорогая! – подруги горячо расцеловались. И вскрикнули хором. – Только не через порог!

– Мне очень интересно с вами! – пыталась возражать Анфиса, но хозяйка уже потянула ее в комнату, где на столе, видимо давно, было накрыто угощение. Стол, вопреки обыкновению, был полностью освобожден от книг, газет, коробочек и прочего хлама и накрыт огромной кружевной скатертью. В центре высилась бутылка красного вина и супница европейского фарфора. Пахло еловыми ветками, стоящими в вазе.

– Не знала куда положить мясо по французски и положила его в супницу, чтобы не остывало, – счастливо забулькала, давясь смехом, хозяйка. И выглядела она как эта супница, невероятно нарядно и изысканно, в кремовой креп-жоржетовой блузке с тонким кружевом, а ее грудь украшала крупная камея.

Пир удался. Все трое давно нигде не были, и это спонтанное камерное торжество оказалось очень веселым и интересным. Анфиса услышала много интересных и смешных историй из их детства, щеки у всех покраснели от вина, интерьер напоминал театральную декорацию с облаками дыма от папиросы хозяйки.

– Детка, можно я буду звать тебя Фисочкой? Или как то по-другому? Может – Фи? Или – Анфи? Аня – это совсем другое имя! А оно у тебя необычное, колоритное, – рассуждала хозяйка подкладывая «девочкам» мясо с каперсами под майонезом и луком.