Я замотала головой, отказываясь соглашаться с ней.

– Не могу. – Я отставила в сторону молоко, взяла ее за обе кисти, посмотрела в глаза и начала: – Послушай, что я скажу, мама. Только не говори сразу, что я сумасшедшая. В этом есть здравый смысл. Сорок дней назад на конюшне случится пожар, и оба брата бросились спасать лошадей. Но из-за обрушения стен один из них не смог выбраться оттуда. Ему на помощь бросился второй, но на него упала балка и повредила ему голову. Кто-то все же вытащил второго брата из огня, и он выжил. Но потерял память. И что делает Гозело? Погибает один из его сыновей. На его взгляд, лучший из них. Тот, кем он гордился, кого любил, кому доверил вести свои дела, потому что сам уже немолод. Что ждет его впереди? Внуки, которые могли бы прийти на смену своему отцу, еще молоды. Старшему из них лет пятнадцать-шестнадцать. Кому доверить дело? Оставшемуся в живых сыну? Но нужны ли ему лошади? У него одни лекции, да женщины на уме. В любой момент бросится в объятья своей любовницы и забудет свою семью. Какой есть выход? Наверняка, это было спонтанное решение, никто не думал, что Шандор потеряет память, а «тут такая удача». Он приходит в себя, ничего не помнит, и отец говорит ему, что он Тамаш. Так он получает себе помощника.

– Лиза, ты хочешь сказать, что отец Шандора выдал его за Тамаша?! Что Шандор жив, а в земле лежит его брат?!

– Именно это я и хочу сказать.

– Это бред. А как же все остальные? По-твоему, они не видят разницы между двумя братьями?

– Кто все, мама? Две женщины и дети? Да он управляет ими как марионетками: что скажет, то и будет.

– А люди? Кто-то все равно отличал братьев между собой.

– У парня травма головы, он только вышел из больницы и не удивительно, что чудаковат. Гозело цыган, он беззастенчиво лжет, и все ему верят. И я в том числе.

– А про жен братьев ты не подумала? Как их он будет представлять? Не думаешь же ты, что он подложит под Шандора жену Тамаша для всеобщей убедительности?

Я откинулась на стуле и выпустила мамины руки. Именно в этом месте мысли попадали в тупик: я не понимала, как Гозело все провернул с невестками. Но мне было легче найти этому хоть какое-то объяснение, чем похоронить Шандора снова. С каждой минутой я все больше верила, что он жив.

– Здесь пробел, согласна. Но может быть они теперь все в одном доме живут? Однажды Шандор рассказывал о том, что цыганские пары не выражают на людях свои чувства. Мужчины даже о женах не говорят – у них это неприлично. Шандор не станет говорить о Раде с посторонними, и все будут думать, что он Тамаш, а его жена Лаура. И что на самом деле в доме Гозело происходит, никто чужой и не узнает.

– Какая-то абракадабра получается. Ты сама-то в это веришь?

– Верю. А еще я верю в свой сон. Шандор потерял память, и никто кроме меня ему не поможет ее вернуть. Поэтому он явился ко мне во сне, чтобы я приехала на его могилу. Я должна была встретить там Тамаша. Нет, не Тамаша – Шандора. Мысль о подмене в гробу возникала у меня на кладбище, но я отказывалась верить, что Гозело способен опуститься до такой подлости и похоронить имя своего сына. Но после встречи с Тамашем, поняла, что Гозело не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.

– А как же Динара? Это она сообщила тебе о смерти Шандора. Думаешь, она солгала?

Я вспомнила, как она плакала, произнося столь страшные для нас обеих слова!

– Она могла не знать в тот момент, что ее отец жив. Он лежал в больнице.

– Но, когда он выписался, наверняка, узнала его.

– Я уверена, что Гозело ей что-то пообещал, чем-то завлек или угрожал.