Во внезапной оглушительной тишине Адам чуть не выронил сигарету изо рта, а Том не заметил, как наклонил бокал и струйка вина потянулась вниз по его джемперу. Полли как ни в чём не бывало продолжала курить, будто не замечая их лиц и повисших в воздухе невысказанных слов. Наконец Адам пришёл в себя:

– Какие такие справки, Полли? У кого?

Она повернула к нему невозмутимое лицо.

– А это тебя не касается.

Губы Адама дёрнулись, но он сдержался и ничего не ответил, хотя ни от кого не укрылось, каким жёстким стало его лицо при этих её словах. Полли выдержала его взгляд и веско добавила:

– Как только я что-то выясню, ты узнаешь первым. А пока оставь свои вопросы при себе. Не у тебя одного есть милые маленькие тайны.

Никто не посмел возразить ей. Решительность, с какой Полли отрезала пути к обсуждению, восхитила Тома, который опасался, что разговор будет долгим и очень нелёгким.

– И ещё одно, – добавила она, выпуская дым. – Тебя это, конечно, не обрадует, но попытайся меня услышать. До тех пор, пока я не получу ответ – любой, даже отрицательный, не рыпайся. Ничего не предпринимай и веди себя как обычно. Может статься, потом тебе это зачтётся.

По мрачно нахмуренным бровям и плотно сжатым губам Адама было ясно, что он всерьёз борется с желанием поспорить с Полли или засыпать её вопросами. Пальцы, стиснувшие бокал, побелели от напряжения, казалось, тонкое стекло вот-вот лопнет, и по его ладоням потечёт вино, смешиваясь с кровью. Он собрал всю свою волю, чтобы заткнуть рвущийся наружу голос возмущённого подростка, которого пытаются учить жизни непонятливые взрослые.

– Хорошо, я согласен, – выдавил он из себя наконец.

Полли весело улыбнулась ему.

– Вот и отлично!

На этом разговор был исчерпан, и без малейшей заминки она вернулась к рассказу о похождениях обитателей парикмахерской №6.

Том сидел на табурете напротив Полли и Адама, вытянув ноги и привалившись спиной к столешнице, и блаженно покачивался на ласковых волнах опьянения. Оно шептало ему, что всё непременно наладится, и пусть это были лишь обманчивые мечты, сейчас он с готовностью им поддавался.

Адам сбежал настолько быстро, насколько позволяли приличия, и, пока Полли убирала со стола, полусонный Том переместился на диван.

– Ну как тебе показался наш мальчик? – спросил он, закинув руки за голову.

– Хреново, – честно призналась Полли. – Выглядит он так, будто вот-вот подложит бомбу в Управление. И я не уверена, что он сдержит слово и не натворит глупостей.

– Я думаю, не натворит. Тебе удалось произвести впечатление.

Она хмыкнула.

– Если бы не ты, мне бы и в голову не пришло спрашивать Яна.

– Да брось, эта идея валялась на поверхности. Или у тебя есть другие знакомые со связями? – улыбнулся Том.

Полли отвела взгляд и внезапно очень заинтересовалась сколом на бортике одной из тарелок.

– В любом случае, – сказала она, – я постараюсь всё выяснить как можно скорее, чтобы Адам не успел себя вконец накрутить. И уж лучше бы Оскару и вправду оказаться живым!

Последняя фраза прозвучала так грозно, что Том рассмеялся. Полли непонимающе взглянула на него, а когда до неё дошло, довольно фыркнула.

Убрав в шкафчик последнюю вымытую тарелку, она упала на диван рядом с Томом, уронив голову ему на плечо и зарывшись в него, как в подушку. Сердце совершило лишний удар, как-то неловко стукнувшись о грудную клетку, но Том даже не вздрогнул. Свободной рукой он обнял её и склонил голову так, чтобы касаться носом её макушки. Он вдохнул слабый аромат земляничного шампуня и примешивающийся к нему запах корицы – её собственный запах, и голова закружилась. Это вино, сказал он себе, ты ведь уже выпил бутылку. Или больше?