Во вторник, подружки-мошенницы обязаны были предстать пред ясные очи тандема как раз в двенадцать часов. С просмотра нашей компании начинался трехмесячный марафон. С утра я твердо решила отказаться от роли Татьяны, но не знала, как подойти с самоотводом к Смолькову. Раскричится суровый, обидится. Едва отношения стали налаживаться – такая неблагодарность с моей стороны.

В театр приехала пораньше. Хотела со Штуцером встретиться, он мужчина душевный, поймет и простит. Но Толстый и Тонкий (еще одно милое прозвище наших руководителей, произносимое шепотом) удалились в кабинет администратора, выяснять, когда и в каких помещениях позволят нам репетировать. Не сможем мы зрительный зал безвылазно занимать, там фильмы идут, концерты

В гримерке грустная Ира зашивала по шву футболку.

– Привет! А что ты так рано? Тебе вроде бы к четырем?

– Репетировать к четырем, а за ходом репетиций следить может каждый. Романыч с Петровичем только за.

– И зачем тебе это надо?

– Как зачем? – Девушка удивленно подняла фиалковые глаза, сегодня в них не было легкомыслия. – Простая ты очень, Евгения. Бороться тебе не приходится, все легко тебе достается. – Из голоса исчезла теплота, на смену пришло обвинение и отчужденность.

Н-да… Похоже, за глупым упреком скрывается что-то конкретное. Новый «факт моей биографии», придуманный кем-то завистливым. Купировать новую сплетню необходимо в зародыше, почему я должна миндальничать?

Бросила сумку, уселась на стул, и в фиалковые гляделки с напором жестким уставилась:

– Ирина, ты обо мне ничего не знаешь. Какое право имеешь придумывать ерунду?

– Вывод сделать не трудно, – пошла в наступление девушка, – не успела прийти – и сразу на главную роль! А я здесь полгода маюсь… – Хорошенький ротик дрожал, по щекам заструились слезы. И опять ее стало жалко. А с другой стороны, сама опустила счастливый случай. От мужа гулять негоже, какая свекровь потерпит?

– Да знаю я, что ты думаешь. – Ирина скривилась в досаде, перекусила зубами нитку. – Ты как мама моя деревенская, о семейных ценностях кудахчешь.

– Не помню такого случая.

– А о нем вспоминать не надо, этот случай у тебя на лбу написан. «Я – жена мужу верная!» – плакат в три аршина.

– Предположим, есть такой плакат. Он что, тебя задевает?

– Бьет по лицу! Олег перед отъездом четко объяснил: хочу, чтобы ты пробилась в актрисы, и не важно, какую цену придется нам заплатить. Если хочешь стать звездой – поработай-ка …! Мой муж – человек практичный, постельный вариант не исключает. И вдогонку добавил: не прорвусь на ТВ – полечу назад в свою Осиновку, впереди самолета руками буду махать. Длинноногих девчонок в столице немерено, другую себе найдет, сразу из театрального. Бзик у него такой – хочет своей бабой с экрана любоваться, бахвалиться перед друзьями.

Вот так история. Цинично, практично и современно. Интересно, тактика Олега типична в актерской среде?

– А что же он с Анной Михайловной планами не поделился? Она тебя выставит из квартиры, придется по частным побираться.

– Меня? Из квартиры? – Ирина аж засмеялась. Перепады ее настроений сегодня сбивали с толку. – Это она-то? Меня!

– А что удивительного? У Олега мама серьезная, баловства не потерпит.

– Очень много ты знаешь, Евгения! На что угодно глаза закроет! Здесь пальцы веером гнет, а дома травушкой стелется, – доверительно зашептала девушка: в соседней гримерке скрипнула дверь, послышались голоса.

История принимала неожиданный оборот.

– Да ну? – возразила я недоверчиво, подстегивая болтушку к новым откровениям. Уж очень хотелось услышать, чем Ирочка объясняет столь странную метаморфозу?