«21 февраля 1920 года. Юлька водила меня по Харбину. Она ликовала, когда я буквально застывала с открытым ртом перед каким-либо зданием, напоминающим подобное в родном Екатеринбурге. Она что-то говорила о стиле «модерн», и я с уважением слушала её, потому что не так образованна. Теперь я знаю, что река Сунгари, на которой построен Харбин, горожанами зовётся Сунгирка совсем на русский манер. Что город, основанный русскими в 1898 году, состоит из трёх частей: Старый город, Новый город и Пристань. Что есть гимназии, колледжи, институты. И о чём Юлька говорила с большим энтузиазмом – театры, кинематографы и магазины! В один такой под названием «Торговый дом И.Я.Чурина» Юлька затащила меня, и я испытала ещё одно потрясение. После нищеты и разорения, которые окружали нас последние годы, это великолепие оказалось непосильным для меня. Ну, Бог с ним совсем!

«1 марта 1920 г. У меня совершенно неожиданно появился новый знакомый, о котором пока никто не знает. Я познакомилась с ним, когда в ясный день шла по Китайской улице, предаваясь любимому занятию: глазела на дома, людей и витрины магазинов. Вдруг передо мной возникла маленькая чёрная лохматая собачка. Сначала она дружелюбно повиляла хвостиком-крендельком, а потом встала на задние лапки. «Рынька, не приставай к барышне!» – послышался мужской голос. Я обернулась и увидела невысокого пожилого человека, лохматого, как его собачка. «Вы ей понравились, – сказал он мне, – обычно она более сдержанна».

– А почему Рынька? – спросила я.

– Её полное имя Рында, а сокращенно – Рынька, – очень учтиво поддержал разговор хозяин собачки, которая в полном восторге от внимания выписывала круги вокруг нас.

– А что такое «Рында»? – продолжила я разговор, не боясь быть назойливой.

– «Рында» – корабельный колокол. А у моей собаки такой же громкий голос – потому я назвал её Рындой или Рынькой. А вы, судя по всему, недавно в Харбине?

И столько искреннего внимания было ко мне, что я рассказала и про Митю, и как мы пробирались через всю Сибирь, что было с нами, и как потеряли своих друзей, и как Харбин похож на Россию. «Да-да, – пробормотал мой новый знакомый, – Харбин – осколок России. Я ведь тоже здесь оказался после японской войны. А брат ваш, возможно, ищет вас и ждёт, надеяться надо. Вот так, милая барышня! И друзья ваши тоже найдутся, не печальтесь!»

Мы не торопясь шли по улице, и мой новый знакомый, который представился просто «Ник-Ник», поведал удивительную историю. Она случилась в дни смертельной осады Порт-Артура. Чтобы корабли не достались японцам, эскадру затопили, и только нескольким эсминцам и катерам удалось вырваться и уйти. Среди них был эсминец «Статный» с ценным грузом на борту – полковыми и корабельными знамёнами. Моряки соединились с сухопутными войсками, и оборону крепости возглавил генерал Кондратенко.5 Защитники Порт-Артура, хотя их было гораздо меньше наседавшей армии японского генерала Ноги,6 не щадя своих жизней отбивали атаки противника…

Ник-Ник помолчал, посмотрел на меня, словно проверяя, интересен ли мне его рассказ. А мне было очень интересно! Ведь мой папа и Кирилл Антонович служили в госпитале Порт-Артура во время обороны!

…И вот после жестокой штыковой атаки генерал Кондратенко, обходя места схватки, наткнулся на окровавленный труп русского солдата. Бой был яростный и неравный, судя по тому, сколько врагов положил этот солдат. Генерал Кондратенко снял свой георгиевский крест и прицепил солдату на мокрую от крови гимнастёрку7. А дальше подхватила убитого похоронная команда и отправила на погребение. И вот тут-то «труп» застонал! Бегом понесли его в лазарет! А раненых там было – шагу некуда ступить. «Генерал приказал – немедленно! Только что едва не похоронили!» Колдовали над ним врачи, и выжил солдат. Сохранил его генеральский крест – на обороте у него была надпись «Да вознесёт вас Господь