– Здравия желаю, товарищ майор, – обратился парень к сидевшему за столом военному.

Офицер перестал писать, повернулся и, не дав бойцу договорить, сказал:

– А! Это ты, Зима! Вернулся? Как все прошло?

– Что тут скажешь? Прошло.

– Ладно, иди к себе, завтра доведу до вас задачу, а пока отдыхай.

Зима вышел из блиндажа и направился по прекрасно знакомой ему дорожке к своей землянке.

Войдя внутрь, огляделся. Тут было не так хорошо, как у командира: земляной пол, нары в два этажа, стены из досок от ящиков от реактивных снарядов, которые заботливо добыл командир у артиллеристов. Повсюду валялись рюкзаки, часть автоматов висела на стенах, часть лежала прямо на нарах.

– Пацаны, есть кто от Инженера? – Иван пристально вглядывался в лица тех, кто был в помещении, но никак не мог найти знакомых ему ребят.

– Мы все тут у Инженера, а тебе кто нужен?

– Вы новенькие что ли? Лысого знаете? Где он?

– Он в другой блиндаж переехал.

Иван скинул рюкзак на нары и поспешил на улицу. Зима очень нервничал. Быстрым шагом, почти бегом, он добежал до соседней землянки и, рванув дверь, вошел внутрь.

– Лысый, ты здесь? Это я – Зима!

В блиндаже стоял полумрак, пахло сыростью и грязью. В дальнем углу кто-то зашевелился, откинув с себя спальник, приподнялся:

– Иван, ты что ли?

– Я, я! Ну, слава Богу! Давай, вылезай оттуда. Что у вас тут происходит, что за народ у нас в блиндаже?

– Это пополнение. Пока ты ездил, прислали новеньких. Сейчас обучаем, через пару дней на задание.

– А наши парни где, что с ними?! – не унимался Зима.

– Погоди, не заводись, сейчас все расскажу.

Мужчины расположились у небольшого стола. Они сидели молча, опустив головы, не глядя друг на друга, каждый думал что-то свое. Лысому тяжело было начинать разговор, а Иван со страхом ждал неприятных известий.

– Так ничего не выйдет, – сказал Лысый и, поднявшись, достал из рюкзака, лежавшего на нарах, сигареты.

Разговор был трудный. Батальон понес большие потери, многих ребят потеряли навсегда, кто-то уехал с ранениями в госпиталь. Друзья долго разговаривали, вспоминая ушедших парней. На улице уже наступила глубокая ночь, а они все говорили.На столе догорала свеча, ее отблески плясали на серьезных, задумчивых лицах мужчин, делая атмосферу еще тяжелее. Порой казалось, что они еле сдерживают слезы.

– Давай спать, короче, скоро утро, – встал Лысый.

Бледный свет дрожащего огонька свечи растворялся в облаке сигаретного дыма, повисшего плотной тучей под потолком.

Иван вернулся к себе, лег на нары, положил под голову свернутую куртку и укутался в спальник. В голове шумело, мысли путались, сон не шел. После разговора с Лысым ему виделись образы парней, с кем он пришел на войну из части, в которой проходил срочную службу. Они тогда все по разным причинам решили подписать контракт с Минобороны и отправиться на СВО. Кто-то шел защищать Родину, кто-то – поправить свое финансовое положение, а Зима бежал от себя. Ему казалось, что это будет его искуплением. Это успокоит его душу.

Там, в части, отношения с ребятами не складывались. Отец сдержал слово и, когда Зима оказался в подразделении, его сразу определили водителем на новенькую Тойоту «Камри» к начальнику штаба. Ребятам это не понравилось. Как так?! Сопляк, только пришел на «срочку» и сразу на козырное место! Возмущению пацанов не было предела. Конечно, его никто и пальцем не трогал, но стебали знатно. Как-то он зашел в казарму, на тумбочке стоял дневальный, это был Миша-Балу – полный, но очень подвижный и разговорчивый парень. Увидев Ивана, он выпрямился, приставил руку к козырьку фуражки и закричал во все горло: