– Смирно, дежурный по роте на выход!!!

На крик прибежал дежурный – Артем, все его звали Гансом. Высокий, красивый, очень наглый и уверенный в себе парень. Выбежав, он увидел Зиму, вопросительно посмотрел на дневального, но, мгновенно все поняв, встал по стойке смирно и строевым шагом подошел к Ивану:

– Товарищ мажор, за время вашего отсутствия происшествий не случилось! – и в эту же секунду резким движением смахнул рукой кепку с головы Зимы. – Чё пришел? Чё надо?

– Командира роты.

– Его нет, я за него, – резко ответил Ганс.

Иван изменился в лице. Ему предстояло передать приказ начальника штаба.

В тот день начштаба лично присутствовал на зарядке, и ему не понравилось, как бегала рота. Он приказал дополнительно после обеда совершить марш-бросок десять километров в полном обмундировании. И, конечно, сам Иван не побежит, а сядет в Тойоту и повезет НШ «по делам». Что было дальше, словами не описать, но Зима еле унес оттуда ноги. Подобные ситуации случались и раньше, поэтому он старался реже появляться в казарме. Часто допоздна возил начальника штаба по его делам, а когда возвращался, оставался ночевать в машине, чтобы не нарваться на неприятности. Больше всего его доставал Ганс. Не было ни одного случая, чтобы он его не зацепил колкой фразой. Иван старался не обращать на это внимания, но радости в жизни это не добавляло. По выходным он переодевался в «гражданку» и ехал в ближайший город, где снимал квартиру на выходные. Ребята, естественно, оставались в казарме, никто им увольнение не давал. Это не нравилось парням, но Зиму мало волновало, что о нем думают сослуживцы. Жизнь в части становилась рутиной. Гражданские проблемы отошли на второй план. Девочка, пострадавшая в аварии, поправилась, за разбитые машины отец рассчитался. Он даже сумел сохранить за собой свою должность, хотя это было и нелегко. Но что-то все-таки в душе перевернулось. Зима уже не хотел тусить как раньше, в увольнениях не ходил в клубы, а главное – его туда и не тянуло. Когда он оставался наедине с собой, много размышлял, вспоминая свою беззаботную жизнь, пытался ее анализировать. Порой, находясь рядом с начальником, он слушал, как тот отчитывал своих подчиненных за невыполненную работу, за косяки, которые, казалось, на ровном месте совершают солдаты. И он начинал понимать, насколько важно сделать свою работу правильно. Зима своими глазами видел последствия невыполненного распоряжения и то, как приходилось изворачиваться начальнику штаба, чтобы исправить недоработки подчиненных. Но то была мирная служба, сейчас такие оплошности обходятся много дороже. Цена им – человеческая жизнь.

Иван повернулся на живот, засунул руки поглубже в скомканную куртку. Поерзав немного по ней головой, устроился поудобнее. Сон начал окутывать сознание. Только и успел подумать: «А сейчас уже нет рядом ни Балу, ни Ганса – не вернулись с последнего задания. И тел их даже нет – не достали».

Наутро выпал снег – мягкий, пушистый, белый-белый. Он переливался на солнце, играя яркими огоньками. Вокруг все поля до горизонта накрыло пышным одеялом. Деревья на островке оделись в снежные шубы, у каждой веточки был свой бархатистый рукавок.

Иван вышел из блиндажа, выпрямился, потянулся с закрытыми глазами. Чуть приоткрыл веки – яркое солнце, пробивающееся сквозь заснеженные ветви деревьев, ослепило его. Он снова зажмурился, на лице появилась улыбка. Немного привыкнув к солнечному свету, Зима огляделся и подумал: «Вот это красота! Невероятная картина! Даже не верится, что идет война». Тропинки тоже занесло снегом, но их очертания все же были видны. Иван повернулся и хотел было идти, но тут заметил, что в сторону их блиндажа шагает командир. Решил дождаться его и, как оказалось, не зря. Командир спустился в землянку и стал говорить: