Обедали они с удовольствием, от души: вишневый пирог миссис Бёр и мясные рулетики, испеченные кухаркой Уилкоксов, были признаны маленькими шедеврами и оприходованы до остатка.

И пусть в этот день охота на папоротники не принесла особого результата, зато Эвелин впервые в жизни поцеловалась, не так, чтобы ей очень понравилось, но это был новый опыт.

Экспериментировать с чем-то новым девушке нравилось больше всего!

Будь ее воля, она бы выучилась держать револьвер, бросать лассо и стреноживать диких мустангов. За невозможностью делать ни то, ни другое, ни третье она подшивала разорванные подолы, чинила нижние юбки и вообще вела себя паинькой.

Хотя бы на публике.

Замуж все же хотелось...

Правильно выбранный муж мог быть полезен для осуществления давней мечты.

Энтони, например, повезет ее в Гондурас.

Это, конечно, не дикие земли Нового Света, но где-то поблизости, и Эвелин предвкушала скорое приключение.

Осталось дождаться визита Энтони к папе и разговора о скорой свадьбе.

Что и случилось днем позже, когда она занималась папоротниками во флорариуме...

Молодой человек явился при полном параде, прошел к отцу в кабинет и вышел оттуда двадцатью минута позже. Взъерошенный, словно потрепанный непогодой! Казалось, попал в эпицентр жестокого шторма, и Эвелин то удивило.

 – Как все прошло? – Она поджидала его у отцовского кабинета. – Он согласился?

 – Сказал, твое счастье ему дороже всего, – ответствовал молодой человек в явном смущении.

Эвелин в полном восторге повисла на шее новоявленного жениха, и тот, оглянувшись по сторонам, убрал ее руки. – Прости, наша помолвка еще не объявлена и к тому же... несколько неприлично...

 – Я знаю, трудно было сдержаться.

Ее распирало от сдерживаемых эмоций, те прорывались желанием танцевать, вертеться по кругу и просто кричать о своем будущем счастье.

Энтони, более сдержанный по природе, тяготился ее импульсивностью и желанием хватать себя за руку, выдержал только экскурсию к папоротникам, даже привычная говорливость на ботаническую тематику, казалось, изменила ему.

Едва он ушел, отец пригласил ее в кабинет.

Сказал сразу в лоб:

– Хочу тебя огорчить, скорой свадьбы не будет. Никто не возьмет тебя в Гондурас! Мистер Уилкокс желает выдержать время, соблюсти все приличия и сыграть свадьбу по возвращении.

Эвелин замерла с широко распахнутыми глазами и открытым от возмущения ртом.

– Но он сказал...

Мистер Армстронг с сочувствием похлопал ее по плечу.

– Мне очень жаль, моя девочка, знаю, как ты хотела отправиться в море. Бурная кровь не дает телу покоя! – он заглянул в ее разом потухшие глаза. – И я пытался вразумить мистера Уилкокса – право слово, сделал все, что сумел – он считает, женщине место на кухне, и дикие земли могут дурно сказаться как на физическом, так и духовном ее здоровье. – Потом улыбнулся: – Уверена, что все еще хочешь сделаться миссис Уилкокс? Мне сложно представить вас вместе...

– Конечно, хочу. – Разочарование сменилось упрямством... и новой надеждой. Она его переспорит, заставит Энтони передумать. – Он – мой избранник и хочет лучшего для меня. То можно понять... Не в этом ли смысл настоящей любви?

Мистер Армстронг ей улыбнулся.

– Любовь странная штука, милая Эви. Подчас ее сложно понять...

– Ах, боже мой, папа, вы только все усложняете.

– Может и так... – Спорить о чувствах он не решался, не считал себя в этом сведущим. Брак их с почившей миссис Уилкокс не был счастливым, они просто терпели друг друга. Слишком несхожие, чтобы ужиться, поняли это достаточно поздно; мистеру Армстронгу даже казалось, Клара скончалась от острой тоски и гнетущего в нем разочарования.