– Доктор Элиас, а не кажется ли вам, что вы слишком заметно пытаетесь исправить ошибки прошлого? – хриплым голосом прошипел старик с центра стола, – насколько я помню, именно вы придумали МРАК, а совет комиссии его отклонил, в связи с нецелесообразной тратой дорогих материалов для столь неэффективного и, не побоюсь этого слова, волшебного орудия? Не кажется ли вам, что всё происходящее, доктор Элиас, слишком подозрительно?

Вера на несколько секунд замолчала, забыв прикрыть рот от удивления. Доктор Валий опешил не меньше, столкнувшись взглядом со стариком, он широко, очень опасно, улыбнулся, а после издал тихий смешок.

– Доктор Элиас, вы не смогли реализовать этот проект в прошлый раз. И в этот тоже не сможете. Не пытайтесь доказать нам, что вас это не волнует.

– С тех пор я не занималась разработкой полуавтоматического оружия.

– Но вы всё ещё главный специалист в модернизации водородных бомб. Разве нет?

– Это моя вторая специальность.

Из двенадцати членов комиссии, включая Веру, засмеялось восемь человек. Они не скрывали искреннего возмущения в тот момент, поэтому переглядывались между собой и шептали что-то друг-другу, вызывая неловкость и скованность в стоячей фигуре напротив.

– А какая же первая? Ах да, лечите больных после полевых испытаний. Конечно, это ведь самое важное в нашей профессии.

– Я дорабатываю лекарство от лучевой болезни. Нейтрализации радиации в клетках человека. Неужели вы считаете трагедию на Чернобыльской АЭС шуткой? Или несчастье среди мирных жителей пять лет назад в округе бывшей Магнолии, когда несколько атомных бомб пробило панцирь четырёх реакторов? Где погибло от радиации, по меньшей мере, двадцать человек?

– Мы сейчас говорим об одной и той же трагедии?

– Их семьи, друзья, знакомые – все, кто был там, получили смертельную дозу радиации. Те, кому повезло оказаться дальше, тоже пострадали. Их дети, внуки, правнуки, навсегда останутся больными без этой помощи. А вы называете её неважной?

– Прошу прощения, доктор Элиас, но мы здесь собрались совсем не за этим, – вновь влез в разговор офицер, усаживая Валия обратно за стол.

– Верно, как верно подметил Крайнюк, доктор Элиас разрабатывала этот проект. И знает его лучше, чем кто-либо. Значит, вы и продолжите исследовать возможность внедрения синтезированных металлов для МРАК. И подготовите для нас материал спустя три месяца работы, – спокойно произнёс мужчина в бледно-голубом халате, по правую руку от Веры.

– Что? Я не вызывалась добровольцем. У меня сроки горят перед здравоохранением, я сдаю вакцины до конца лета.

– Я думаю, совет комиссии решил единогласно, верно?

Он поднял руку, а за ним последовали все остальные. Роберт незаметно сжал кулак, отвернулся и тихонько возликовал от радости. А вот Вера, наоборот, не могла опустить глаз на чертежи. От удивления и ужаса она не чувствовала пола под ногами и готова была с минуты на минуту упасть от отчаяния.

– Поздравляю, доктор Элиас. На вашем этаже теперь будет работать Роберт. Вы уж приглядите за ним.

Вера взглянула на мальчишку с трясущимися ногами и медленно, даже как-то печально, вздохнула. Она неспешно собрала чертежи со стола и покинула комнату комиссии последней. Её возле дверей уже поджидал новый подчинённый со счастливым лицом и крайне возбуждённым рассудком.

– Следуй за мной, – тихо произнесла Вера, стремительно направившись в сторону лифта, паренёк шёл следом, как хвостик, ни на шаг не отставая от начальницы.

Научный, исследовательский центр «Арвад» представлял из себя новейшее слово архитектуры. Подобным ему существовало зданий совсем немного. Из-за сложного ландшафта тело постройки пришлось прикреплять к горе, благодаря чему почти все комнаты и этажи заметно отличались друг от друга. В наивысшей точке находилась подземная парковка, чуть ниже располагались зал ожиданий, кабинеты директоров, некоторых офицеров и конференц-зал. Далее подряд три этажа, каждый из которых занимался той или иной исследовательской веткой. Ещё ниже стационар с полным комплектом медицинского персонала и морг. На первом, самом большом и высоком этаже ресепшен, кафетерий, терраса, спортивный зал, курилка, зона отдыха и гардеробная. Каждый отдел был выполнен в одном стиле модерн. Комнаты ежедневно наполнялись естественным светом снаружи, благодаря панорамным, наполированным окнам и тонкой, но плотной металло-бетонной конструкции. Сложность строения заключалась в том, чтобы в случае нападения, основная часть центра выдержала удар, и учёные могли покинуть здание.