Коридор вёл в комнату с четырьмя громоздкими, терракотовыми ушебти[5], расставленные по углам. Посередине, как и обещалось, вертикально стоит саркофаг. В нём тихонько извивается существо, чья фигура напоминает и зверя, и человека. Его тело мощное, с мускулистыми плечами и грудью, половина которой, кажется, слилась с саркофагом. Голова существа увенчана высокими ушами, заострёнными и настороженными. Глаза глубокие и лишённые зрачков. Над его головой, левитирует тиара со множеством жёлтых и одним красным камнем.

В тишине этой комнаты каждый вздох кажется громким. Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, делая шаги и контролируя дыхание. Существо протягивается и издаёт печальный, очень шумный выдох.

– Ты, не, Песчаный, Командир. – Металлический голос резал слух не смотря на медленную и растянутую речь. Драгоценный рубин на тиаре стал источать красное сияние. Сердце гулко разрывало мою грудную клетку.

– Почему ты меня не узнаёшь? – Как можно твёрже ответил я, подходя к нему вплотную, еле живой от страха. Существо медленно извивалось, вдыхая своим длинным и прямым носом с отчётливо очерченной переносицей.

– Мой, повелитель, никогда, не, расстаётся, со, своим, оружием, – Недовольный громкий выдох, который чуть не сбил меня с ног. Камень в тиаре стал угрожающим, налившись до бела.

– Великая Битва пришла! Я утратил свой меч. Но я верну его! – Говорю я первое, что приходит в голову, пытаясь держаться достойно.

Существо дёрнуло ухом, осторожно скрестило руки на груди и выдохнуло: – Я, держу, твою, жизнь, но, ты, не, можешь, меня, держать. Что, я?

Я сделал два шага назад, тихонько ловя ртом воздух. В голове лихорадочно бежали варианты. Успею ли я убежать? Успею ли я атаковать? Успею ли я хоть что-нибудь? Я стоял, не зная, что ответить в ситуации, когда ответ был жизненно необходим. Рубин затрещал, заполняя тишину звуком, от которого сводило зубы. Я нащупал рукоять за поясом. Холодная, надёжная, крепкая. Стиснул её пальцами. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох…

Дыхание! – вскричал я так, что по коридорам три раза отозвалось эхо. Эти секунды показались мне вечностью. Я мысленно попрощался с жизнью. Затем существо дёрнуло ухом, и камень потух. Послышались звуки каких-то петель и рычажков. Затем саркофаг стал опускаться вниз. Существо никак не реагировало, продолжая держать скрещенные руки. Когда тиара последовала вниз за ним, пол начал геометрически складываться, пока полностью не закрыл проём. Решётка, находившиеся за саркофагом, медленно поднималась вверх.

Пару раз я сбился с пути. Заплутал. Пришлось возвращаться на исходную. Миниатюрные песочные часы в моём кармане предвещали недалёкий и скорый исход. Мне удалось успеть лишь чудом.

Вваливаясь в условленное место, я понял, что мне не остаётся ничего, чем заявить о своём провале. Мне не удалось проникнуть ни в одну из секций, в которые мне нужно было попасть. Их перекрывали тяжёлые массивные двери, под которыми торчали какие-то длинные, толстые, чёрные нити из какого-то гибкого материала. На первый взгляд, они казались хрупкими, но при этом оказались достаточно прочными, чтобы выдержать натяжение. Когда я впопыхах перебирал, а затем пытался порезать их, надеясь повлиять на двери, с одной из них сползла чешуя и увидел тоненькие жилки.

Крейг был ранен. Обворачивал руку тканью, которая явно не была срезана с его одежды. Завидев меня, он выплюнул кроваво-красную тряпку и тихо промолвил: «Получилось?».

В этом непривычном помещении в форме цилиндра, я зажёг три глиняные чаши, до краёв наполненные животным жиром. Тонкий льняной фитиль сообщал, что света хватит на долгие и долгие часы. На круглый стол Крейг положил песочные часы, скимитар и жука.