— Евнух Гу, возьми бумагу, кисть и тушь!

Третий ван Ся легко впадал в гнев. Поэтому указ об аресте хоу Цю был не только написан этой ночью, но и заверен государственной печатью. Евнух Гу держал лист бумаги, словно пришедшую в ярость гадюку — с опаской и большим смятением в душе.

— Отнеси указ дворцовым стражам, — распорядился ван Ся, устало откидываясь на подушки.

И поскольку государь почти мгновенно захрапел, наложница Вэнь провела евнуха Гу до самой двери спальных покоев.

— Ты хотел что-то сказать мне, евнух Гу? — с присущей всем женщинам проницательностью поинтересовалась она.

— Наложница Вэнь, стоит ли сейчас нападать на одного из богатейших людей Янчэна?

— Смеешь вставать на пути? — с неожиданной злобой прошипела та, вцепившись в его правую кисть длинными ногтями. — Не жди пощады только из-за того, что однажды привёл государя в мою купальню!

— Но разве наложница Вэнь не желает беззаботной жизни для себя и своего сына? — евнух Гу с трудом освободился от чужих пальцев.

Кожу чувствительно саднило. Эта женщина не рассчитала силы, беря его за руку. Глупая! Кто добровольно пробивает дно у лодки, плывя по реке? Но он больше не станет вмешиваться. Не умеющий слушать, сам себя загонит в бедствия.

— Знай своё место, евнух Гу!

— Пусть наложница не гневается. Прошу прощения, если по неосторожности обидел её!

Он поклонился как можно ниже. Удовлетворённая его покорностью, наложница Вэнь вернулась к спящему вану и принялась развязывать пояс на своём платье, не обращая внимания на евнуха. Не дожидаясь ещё большего бесстыдства, он вышел, плотно притворив за собой дверь.

Указ правителя неприятно оттягивал руку. Но на сердце было ещё тяжелее. Скромный по весу бумажный свиток таил в себе чьи-то пытки, а, возможно, и саму смерть. Он, скромный дворцовый евнух, станет мрачным вестником, зовущим души к Жёлтым источникам. И всё это из-за прихоти одной мстительной женщины из гарема правителя!

Неужели небеса ничего не знают о справедливости?

[Жёлтые источники — образное определение мира мёртвых, загробного мира]