Я решила немного пройтись вдоль кромки леса, держась в тени деревьев метрах в трёх от спокойной глади озера, чтобы найти свою любимую старую скамейку и отдохнуть на ней.

Наконец, осторожно выглянув из-за толстого ствола старой сосны, я увидела, что тихая, зеркальная поверхность воды нарушена плавными, размеренными движениями плывущего мага. Мой взгляд скользнул чуть дальше, и я заметила, что на моей скамейке лежат аккуратно сложенные вещи. С такого расстояния разглядеть лицо незнакомца я, к сожалению, не могла. Это было совсем некстати. Я пришла сюда в надежде на уединение и тишину, но, похоже, кто-то меня опередил. Любопытство, как всегда, взяло верх, и я решила подобраться немного ближе, чтобы попытаться рассмотреть, кто бы это мог быть.

Не желая привлекать к себе совершенно ненужного внимания, я тихонько, на четвереньках, проползла до самой скамейки и, присев на корточки, спряталась за её массивной деревянной спинкой. Я попыталась рассмотреть пловца, но он находился на довольно большом расстоянии от берега, и лёгкая рябь на воде, играющая в лучах заходящего солнца, совершенно не позволяла мне увидеть его лицо.

Решив подождать, пока маг приблизится к берегу, я перевела взгляд на аккуратно сложенные на скамейке вещи. Одежда была полностью чёрной, кроме нескольких изящных золотых вставок на вороте и рукавах. Внезапно подул лёгкий вечерний ветерок, донеся до меня уже знакомый, едва уловимый аромат, но, как я ни старалась, я никак не могла вспомнить, кому он принадлежит.

Вот мне уже удалось заметить пепельный оттенок его мокрых волос, но лицо по-прежнему оставалось скрытым от моего взгляда. Интрига нарастала с каждой секундой. Как только он начнёт выходить из воды, я быстро переползу обратно за деревья, чтобы он ни в коем случае не заметил моего присутствия.

Я просидела в напряжённом ожидании около пяти минут. Маг, тем временем, становился всё ближе и ближе, медленно подплывая к берегу. Я получше затаилась за скамейкой, стараясь не дышать, и с замиранием сердца начала рассматривать его лицо, которое, несмотря на расстояние и игру теней, казалось, мне до боли знакомым. Незнакомец уже проплыл глубокое место и, наконец, смог встать на ноги. Из-под воды показался его мускулистый мужской торс.

Я пригляделась внимательнее и невольно вскрикнула от неожиданности, тут же инстинктивно прикрыв рот ладонью, чтобы заглушить звук. Из воды выходил не просто какой-то маг, а настоящий принц. Принц Эйвинд. О, Великий Ветер! Если он меня заметит, то я точно сильно вляпаюсь. Но, несмотря на охватившее меня волнение, я продолжала смотреть, совершенно не в силах оторвать взгляда от этого зрелища.

Эйвинд медленно и грациозно приближался к берегу. Его тело было идеально сложено, широкие плечи и рельефный мускулистый торс только подчёркивали его мужественность и какую-то первобытную сексуальность. Прозрачные капли воды, словно бриллианты, стекали по его гладкой коже, возвращаясь в прохладную озёрную воду, а его длинные, мокрые серебряные волосы живописными прядями спадали на широкие плечи. Вырисовывающаяся из воды фигура становилась всё чётче и казалась почти нереальной, мокрые волосы слиплись, обрамляя его благородное лицо, а влажная кожа загадочно блестела в последних лучах заходящего солнца.

Наконец, принц полностью вышел из воды, и моему взгляду предстала картина, от которой внутри меня всё оборвалось. Мои глаза тут же расширились до предела от увиденного. Волна жара прокатилась по всему телу, а внутри меня бушевала целая буря противоречивых эмоций. Мне казалось, что я бы с радостью провалилась сквозь землю или убежала без оглядки, будь у меня хоть малейшая возможность. Поверить не могу, он абсолютно голый! Эта мысль пронзила мой разум, вызвав новую волну смущения. По моему телу медленно растекалось странное покалывание, смешанное с каким-то новым, доселе неведомым мне, приятным ноющим чувством. Он казался ещё более прекрасным и сексуальным, чем я могла себе представить. Я сидела совершенно тихо, не в силах оторвать от него взгляда. Он был так нереально красив, что казалось, я смотрю на ожившую античную статую, выточенную из самого чистого мрамора, а не на живого, дышащего мага.