Проходя мимо пёстрых палаток, ломившихся от товаров, мой взгляд невольно задержался на статном мужчине, чья фигура выделялась среди торговцев. У его вре́менного стойла стояла великолепная лошадь – вороная, с лоснящейся шерстью и умными, живыми глазами. Это был дядюшка Альберих, чьё ранчо славилось на всю округу своими скакунами.

Я не смогла пройти мимо, зачарованная не только красотой лошади, но и той тёплой аурой, которая исходила от этого мага. Мы разговорились, и я с замиранием сердца слушала его рассказы о жизни на ранчо, о необъятных просторах, где табуны диких мустангов неслись навстречу ветру, и, конечно же, о его любимых лошадях. В моих глазах загорелся тот самый огонёк, который вспыхивает у каждого, кто с детства чувствует необъяснимую связь с этими благородными созданиями. Альберих, заметив моё искреннее увлечение, улыбнулся тёплой, располагающей улыбкой и предложил мне подработку на своём ранчо по вечерам. Мне предстояло ухаживать за его подопечными, помогать в поле во время сенокоса и, что самое волнующее, осваивать искусство верховой езды. Я тогда, не раздумывая, согласилась.

С тех самых пор я часто подрабатываю на ранчо дядюшки Альбериха. Лошади стали частью моей жизни, а он – не просто случайным знакомым, а настоящим наставником. И сейчас, стоя перед дверью в конюшню, вдыхая знакомые запахи, я надеялась, что именно здесь найду его, ведь где ещё может быть маг, чьё сердце также сильно бьётся в унисон с ритмом копыт?

На улице уже начинало темнеть, и последние лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь щели в деревянных стенах конюшни, окрашивали воздух в янтарные и медно-красные оттенки. Ветер, заигравшись, кружил опавшие листья и лёгкие перья, поднимая их в причудливые танцы. Я подошла к конюшне и заметила дядюшку Альбериха. Он, как всегда, был занят делом – подметал сухой клевер и рассыпанное сено возле дверей.

– Добрый вечер, дядюшка, – прикрикнула я, стараясь перекрыть негромкое ржание лошадей и шорох ветра.

– Пришла моя девочка, иди-ка сюда скорее, – отозвался дядюшка, отставляя в сторону старую метлу с потрёпанным веником. Его широкие, загрубевшие от работы руки раскрылись для объятий.

Моя улыбка стала ещё шире, когда я поспешила к нему.

– Как дела у моей крошки? Чего это ты так поздно пожаловала ко мне? Я уж думал, сегодня не увижу тебя. Ты совсем перестала меня навещать, признаться, я уже соскучился по твоим рассказам, да и лошадки тоже грустят без твоей ласки.

– Прости, дядюшка. Ты же знаешь, что сейчас я усердно готовлюсь к поступлению в Высшую Академию. Всё свободное время уходит на подготовку.

– Конечно, знаю, но всё равно переживаю за тебя. Уж слишком много ты себя изводишь тренировками, совсем не даёшь себе отдохнуть, – сказал дядюшка и тихо вздохнул.

– Всё будет хорошо, дядюшка, – успокоила я его, заметив тень беспокойства на его лице, и обняла его крепче.

– Рассказывай, что привело тебя?

– Мне надо подготовить лошадей для небольшой прогулки.

– Для кого же это такая спешка? – с любопытством в голосе спросил дядюшка.

– Для принца Мабергора.

– Он один собирается на прогулку? – удивлённо вскинул брови дядюшка, его взгляд стал более внимательным.

– Нет, – протянула я, чувствуя, как щёки слегка порозовели. Я не знала, с чего начать свой рассказ.

Шуршание страниц ещё звучало в моих ушах, когда я выходила из прохладной тишины библиотеки на залитую осенним солнцем мощёную дорожку, ведущую к конюшням. В руках я крепко сжимала книгу, но мысли мои были далеко от её страниц. Клинок. Само это слово отдавалось лёгким холодком в груди. Дядюшка Альберих и без того ходил как тень, с тех пор как узнал о моей судьбе. Он видел во мне лишь хрупкую девочку, а не ту, кому, возможно, предстоит держать в руках оружие, способное изменить ход истории. Поэтому я решила пока молчать. Пусть его доброе сердце ещё немного побудет в покое.