Злость и смятение от его слов и действий разлилось волной по всё ещё пылающему телу, но прикосновение горячих рук и переплетение обнажённых тел оставляли лишь трепет. Мой мир треснул и пропал в забытье его объятий. Снова. Я обвила руками шею, а он зарылся рукой в мои мокрые волосы, не в силах отпустить.

– Никогда не сомневайся во мне, мой сладкий персик, я буду идти за тобой, будто твоя тень, – выдохнул он в губы. – Запах твоей магии отпечатан у меня под кожей.

– Моя магия пропитана мраком Эреба и справедливостью Немезиды, поэтому моё присутствие опьяняет тебя, – прошептала я, не смотря ему в глаза.

– Тонкий намёк на ещё один заход или на то, чтобы я убрался поскорее? – он поцеловал меня в губы, приподнимая и прижимая к стене. – Я не хочу уходить, мне холодно спать одному.

Меня окутал чёрный туман, и ипостась Смерти, вновь взяла верх над другими ипостасями, сапфиры в глазах медленно угасли и загорелись изумруды, лунные кудряшки, будто гонимые огнём, окрасились в рыжий и застыли на уровне плеч.

– Я привыкла спать в одиночестве, – шепнула я, выскальзывая из его мокрых объятий. – Нам нужен отдых, впереди долгая и тяжёлая дорога.

Обнажённое тело обдало холодным воздухом и накинув тёплый халат, я приготовила для него полотенце и вышла из ванной. Забравшись на кровать в позу лотоса, я взяла наконец кружку уже остывшего молока и сделала глоток.

«Он слишком торопится или я слишком долго лгу ему и себе? Во всяком случае даже боги иногда поддаются страсти», – пронеслось в голове, взяв лиру, я провела пальцами по струнам.

– Я напугал тебя, – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Алекс, садясь передо мной, обёрнутый полотенцем. – Всё, что я сказал – правда.

Он забрал у меня кружку и сделал глоток, а я вновь начала играть.

– Я хочу быть рядом с тобой, хочу быть твоей поддержкой и опорой, моя богиня, не просто в минуты слабости проводить с тобой ночи, а быть твоим спутником вечность, – он наклонился и слизал капельку молока с моих губ.

– Не торопись, Алекс, ты не знаешь, какая нас ждёт дорога, и сможем ли мы её пройти вместе?

Но он не слушал, притянув к себе и отложив лиру, цербер с лёгкостью усадил меня к себе на колени, поглаживая по спине.

– Вплети меня в свою судьбу, Клеопатра, – прошептал он, едва ли не умоляя.

«Ты был вплетён в мою судьбу задолго до моего рождения», – хочется сказать мне.

– Я не в силах этого сделать, моя судьба в руках Хаоса, – ото лжи щёки залились румянцем. – Каждый мой шаг ведёт во тьму, а каждый шаг к справедливости – ко дну. Не ходи за мной.

– В парад трёх Лун Хаос слышит нас, значит, я буду молить его вплести тебя в мою судьбу. Ты моя, – прошептал он и начал неторопливые и нежные поцелуи.

Я вздрогнула и испуганно открыла глаза, впиваясь в его плечи ногтями, готовая повторить все безумства, что были только что в душе, но мой стон смешался с истошным криком, разносящемся по восточному дворцу Элизия.

– Пандора слышит музыку бездны, – прошептала я, смотря в его давно позабытые, но такие родные глаза. Он поцеловал меня в губы и выпустил из своих объятий.

После ужина мы гуляли в водном саду, проходя по дорожкам вдоль журчащих ручейков, наблюдая за золотыми рыбками с невысоких мостиков. Химера веселилась, подходя к стене окружающий дворец и трогая за хвост малыша Татцельвура, он причудливо шипел, поворачиваясь к нам мордочкой.

– Не такой ты и страшный, – улыбнулась Манго, гладя по пушистой морде.

– Пахнет дождём, – заметила я. – Хотя на небе не облачка.

– Идите внутрь! – резко скомандовала Клеопатра и быстро вышла за ворота.