– Ладно, чао, куколка, – он приветливо махнул рукой и пошёл на выход.

Я стерпела и это. Не могла же я, пока не ушёл Николло, бросить ему вслед тяжёлую подставку для ручек, которую всё это время тёрла пальцами.

Николло подошёл ко мне, взял руку, поцеловал её также чувственно и, сказав по-английски: «до-свидания», вышел, помахав мне на прощание бумажкой с адресом моей электронной почты.

Скоро начали появляться посетители, останавливались около надписи: «Портрет Индурры» и, не видя портрета, теребили меня. Пришлось написать: «Картина продана» и поставить рядом с пустым местом. Вешать то, что валялось на моём столике (Бобёр как небрежно бросил картину, так больше к ней и не прикасался), я не решилась без согласования с Ларисой Андреевной, к тому же картина была без рамы.

Вечером появилась и сама Лариса и, выслушав мой отчёт, осталась очень довольна тем, что она хотела запугать иностранца ценой в 1000 долларов, а он заплатил 800 евро, что было даже чуть больше. Конечно, я опустила все свои пререкания с художником. Мне и самой было неприятно всё вспоминать.

Следующие два дня были моими выходными. С утра я уселась за компьютер. Набрав «Николло ди Маджио», я поняла тщетность своей попытки найти информацию. Инет выдал более 2 млн. записей о Николло ди Маджио, открывать каждую не имело смысла. Единственное, что меня заинтересовало, что «Маджио» означает «майский».

Так-так, Коля Майский, что же ты хотел сказать мне, давая листок со своим именем? Поискать тебя в «Одноклассниках» или в «Контакте»? Вряд ли ты там зарегистрирован. Инстаграм? А почему мне так захотелось разыскать тебя? Неужели невинный поцелуй руки перевернул мою душу? Или блеск чёрных глаз под копной седых волос? Или поджарая спортивная фигура? Или захотелось в Италию?