– О… Как он это сделал? Я даже не заметила, как он двинулся, – прошептала тигрица, глядя на Лену.

Как? Лена и сама не могла ответить на этот вопрос. Движение Брегана было столь стремительным, что даже острый глаз ёкая не смог за ним уследить.

– Я с тобой ещё не закончил! – прорычал Бреган.

Он с такой силой пнул израненное тело Бератуса, что тот отлетел на несколько метров.

Из горла поверженного тайгана вырвался булькающий звук.

– И это всё, на что ты способен? – фыркнул Бреган.

Бератус был весь покрыт кровью, но он по-прежнему не собирался отступать. Шатаясь, он встал и побрёл в сторону своего противника. Когда он доковылял до Брегана, тот зарычал и небрежным движением оттолкнул его.

Бератус снова приподнялся и пополз к Брегану, а тот снова презрительно отшвырнул его, словно отгоняя назойливую муху. Затем, ко всеобщему удивлению, Бреган превратился в человека, с вызовом оглядел трибуны и угрожающим тоном обратился к притихшим зрителям:

– Это моя добыча. Тот, кто попытается ему помочь или добить его, будет отвечать передо мной.

С этими словами молодой тайган покинул арену, не обращая внимания на несущиеся ему вслед протесты и сердитое ворчание толпы.

Кук наблюдал за боем Брегана с трибуны. Ничего удивительного в том, что друг раздавил противника, словно мелкое насекомое, и выиграл бой, не было, но радоваться его победе Кук не смел. Не после того, как он увидел проявленную Бреганом жестокость. Кук считал, что такой сильный воин, как Бератус, прежде всего заслуживает достойной кончины, а не унизительной смерти, на которую Бреган сознательно его обрёк. Кроме того, Кук вовсе не хотел, чтобы Бреган изменился и превратился в чудовище.

– Что это? Решил поиграть в большого злого кота? – процедил Кук, приблизившись к выходящему с арены Брегану.

Принц тайганов тут же отвёл взгляд. Он только что совершил непростительный поступок и знал это. Он разорвал Бератуса на части, искалечил до полусмерти. Раненый едва дышал, но Бреган даже не попытался положить конец его мучениям. Нет. Он хотел, чтобы каждый вздох, каждый стон, каждый крик боли умирающего тайгана навсегда остался в памяти клана. Бреган хотел напомнить всем об истинном значении слова «наказание».

– Кук… не сейчас.

– А что? В чём дело? Ты одержал великую победу. Если хочешь бросить того типа подыхать в муках, пусть корчится часами, это же твоё право. Ты ведь поступаешь так, как хочешь, верно?

– Кук…

Проигнорировав предупреждение в голосе Брегана, молодой тайган продолжил:

– Не согласен? Ничего страшного. Ты же меня знаешь, меня это не беспокоит, у меня нет сердца, хотя, признаюсь, ты меня удивляешь.

– Чего ты хочешь? Вздумал читать мне нотации?

– Нет. Хочу знать, почему ты был так жесток.

Принц тайганов знал, что в будущем будет мучиться угрызениями совести, но не поддался немой мольбе, сквозившей во взгляде Кука. Нет, он должен был идти до конца, чтобы все поняли, кто он на самом деле и на что способен. Ему нужно было раз и навсегда показать клану, что с вызовами пора заканчивать. Бреган стойко выдержал взгляд друга и вскинул брови.

– Что? Разве это не очевидно?

Разумеется, тайганы не были дураками. Действуя подобным образом, Бреган припугнул всех недовольных и установил в клане царство страха; вряд ли впредь кто-то осмелится бросить ему вызов.

– Думаешь, тигры не поняли намёка? – насмешливо спросил Бреган.

Кук безрадостно улыбнулся.

– О, до всех дошло, можешь не сомневаться.

– Тогда в чём проблема?

Кук посмотрел другу в лицо, не зная, что сказать. В отличие от остальных он знал, чего ему стоил этот поступок. Он знал, что стоны Бератуса будут сниться Брегану ещё много лет, знал, что он никогда не сможет себя простить.