Мы попрощались с Айжене, она села на коня к среднему брату, а мы с казаками развернулись и неспешно стали спускаться в сторону нашего гарнизона. Спускаться пришлось медленно, так как конь тяжело шёл, неся двоих. Горная тропа шла между валунами, поросшими растительностью, поваленными деревьями, завалами из камней и брёвен, которые принёс сель из-за прошедшего ливня. К тому же ход замедляли два абрека, которые шли пешком. Мало того, приходилось их держать на мушке, иначе эти хитрые бестии так и норовили сбежать. Руки им не свяжешь, так как со связанными руками по такой дороге не пройти.

Абреки часто останавливались, просили то пить, то отдохнуть, то просто тащились еле-еле. Такое было впечатление, что они специально затягивают наш спуск к гарнизону. Это начинало нас сильно беспокоить: не задумали ли они что-то нехорошее. Казаки – люди прямые и решительные.

Очередной раз, когда абреки остановились и стали уговаривать капитана, чтобы он отпустил их, капитан посмотрел на казачка, кивнул, подмигнув ему, и казачок тут же вскинул карабин и нацелился на абрека. Хлопнул выстрел, пуля угодила как раз между ног абрека.

– Ну что, может, тебе помочь, чтоб не мучился?

– Нет-нет! – взмолился один из абреков. – Не убивай! Я расскажу всё, что задумали Айдамировы.

– Давай, гутарь, тока гляди не виляй, как ужака под вилами.

На лице абрека появилась такое выражение лица, будто его посадили на кол. Подбирая русские слова, коверкая и путая времена, предлоги и местоимения, он начал тараторить, из чего мы поняли, что братья Айдамировы уже получили за Айжене калым и не собираются её отдавать за русского замуж. При этих словах другой абрек поднял камень и со словами: «Шакал», обрушил камень на голову своего друга. Не успел он замахнуться второй раз, как нагайка казака хлыстанула его по руке.

– Не балуй, абрек, не то второй раз я шашкой рубану.

С головы абрека текла кровь, он присел на корточки и что-то приговаривал в сторону своего «друга», держа руку на ране, из которой сочилась струйкой тёмная кровь.

Капитан, – обратился я, – надо бы его перевязать.

Ничего, выживет, рана не большая. Лучше завяжи их друг за другом, чтобы ещё чего не натворили. Мы много потеряли времени, наверное, посадим их на одного коня, привяжем, а сами тоже по двое, и быстрей в гарнизон.

Посадив абреков на коня, мы стали передвигаться гораздо быстрее и въехали в ворота гарнизона ещё до наступления темноты. Абреков посадили за решётку до утра. У нас к ним осталось много вопросов, и мы с капитаном решили немного отдохнуть и проверить то, что рассказал нам раненый абрек. Надо узнать побольше про них, расспросить старейшин, живущих в близлежащих аулах, да и самих абреков хорошенько поспрашивать.

Ну, если с ними всё ясно: бандит есть бандит, то с братьями не всё ясно. Да и как прислать сватов, и как позаботиться о безопасности, надо было хорошенько подумать и лучше подготовиться. От абреков я узнал кое-что очень важное. Раненый абрек рассказал, что вчера должен был приехать грузинский князь, которого по дороге они должны были ограбить, так как он вёз много дорогих подарков, и что их подослал сам старший брат Асламбек. Но по дороге им встретились лейтенант с Айжене, и решили ещё подзаработать, но в ауле. Капитан узнал коня Асламбека и понял, что это не простые джигиты, а разбойники, поэтому казачки их скрутили, допросили с пристрастием и узнали, что в горах оставили ещё одного сторожить пленников: лейтенанта с девушкой, поэтому одного вестового капитан послал в княжеское поместье оповестить братьев, что, скорей всего, их сестра в плену у абреков.