Ту же высокомерность, что и к подчинённым, Цицианов проявлял и к членам Картли-Кахетинской царской семьи. Чем вызвал у них обиду и недоверие.

В конце февраля, вызвав к себе Чернышёва, Тучкова и Лазарева, Павел Дмитриевич осведомился, что им известно о местонахождении бунтовщиков царевичей Юлона и Алессандро, а так же их матушки, царицы Дареджан?

– Царевичи скрываются в Персии под покровительством Джават-хана. Их конкретное местонахождение не известно. Царица же ныне изволит проживать в Сураме вместе со своими многочисленными придворными, – ответил Лазарев.

– А кто из членов царской семьи находится в Тифлисе?

Лазарев принялся перечислять всех взрослых царевичей, детей царя Георгия от его первого и второго браков, и вдову царицу Мариам с не достигшими возраста детьми, что находились при ней. А так же царевич Вахтанг, что содержался под арестом.

– Ну, что ж, – задумчиво произнёс Цицианов, вышагивая по периметру ковра, – Я имею указание от Его императорского величества на то, чтобы вывезти в Россию, всех неспокойных царевичей, а особливо царицу Дареджан, которая активно настраивает сыновей против новой власти. Мера эта главная для успокоения грузинского народа, который пока что не перестаёт сомневаться в правильности устанавливаемых нами порядков. Для достижения этой цели государем-императором мне даются полномочия в убеждении, настоянии, и принуждении к выполнению его воли!

Он обвёл всех внимательным взглядом и продолжил:

– А по сему я приказываю: нынче же ночью генерал-майору Тучкову вместе с отрядом казаков направиться в Сурам, где захватить царицу Дареджан и сопровождать её через Мцхет к границе для вывоза в Россию. Туда же из Тифлиса подъедет капитан Чернышёв, который будет сопровождать с войском царевича Вахтанга. А Вам, – обратился он к Лазареву, – Сегодня, как стемнеет, окружить дом царевича Давида. Арестовать царевича и всю его семью. И под прикрытием вывезти до границы в Моздок. И далее всех царственных заключенных, перепоручив командующему Кавказской линией, строго секретно переправить в Петербург.

Чернышёв не удержался:

– Ваше высокоблагородие, но царевич Давид не являет собой никакой угрозы.

– Он наследный царь Грузии, – недовольно возразил Цицианов, – А теперь здесь только один царь – Александр Павлович! И никакого другого царя быть не должно!

– Но ведь он подписал отречение, – не сдавался Сашка, – Он совершенно безопасен и даже беспомощен.

– Молодой человек! – взъярился Цицианов, наливаясь краской, – А как Вы полагаете, почему государыня Елизавета Петровна, взойдя на престол, посадила в тюрьму Иоанна Антоновича, которому было тогда от роду всего три месяца?! Он был свергнутым царем, и тоже был безопасен и беспомощен! Ваше дело – выполнять приказ!

Все трое выполнили приказ безупречно. И через день вернулись в Тифлис и, точно подкошенные, повалились в сон.

Однако, Чернышёву едва удалось задремать, как настойчивый и раздражённый голос из открытого окошка его разбудил:

– Эй! Чернышёв… Чернышёв! Где ты был?

Сашка с трудом разлепил глаз и утомлённо посмотрел на Тамару, облокотившуюся на подоконник с улицы, но ничего не ответил. Царевна сама затараторила без умолку:

– Знаешь, что тут было прошлой ночью?! Царевич Давид пропал со всей семьёй! Люди говорят, будто видели, как ваши солдаты окружили его дом и вывезли всех неизвестно куда. Чернышёв, ты ведь, наверняка, знаешь про это? Куда увезли Давида?

Сашка, стыдясь того, что они сделали, понимал, что правду сказать Тамаре не может. И потому, боясь глядеть в лицо девушки, пробормотал:

– Не волнуйся. Давида вызвал к себе император Александр. Он пожелал, чтобы тот со всей семьей жил в Петербурге.