Катя Максим Шепелявый
Катя.
Каждый лишь в конце своего пути осознает суть его начала.
Граффити на стене.
Добрый день
11:11
Живое общение? Совместный ужин в приятном месте?
12:39
Привет) можно)
14:07
Во вторник днем свободна?
16:47
ТГ ? Телефон?
16:47
Днём… Ну если только с работы отпроситься…но лучше после 4
16:52
Я свободен буду до 19-00
16:58
А ты где территориально работаешь?
16:58
Метро Семёновская
17:05
Есть там приятные заведения?
18:07
Или лучше в центре?
18:07
Лучше на Семёновской)
18:27
Есть) много. От Фаст фуда до ресторанов и кафе)
18:28
Выбери место, я там не ориентируюсь Лучше не Фаст фуд
18:30
Место встречи или где посидеть?
18:30
Ты в 16-00 закончишь?
18:30
Место встречи или где посидеть?
18:31
Интересно……
Ты хочешь сразу более близкого общения?
18:31
У метро встретимся)
18:31
Хорошо. Но я за рулем
18:32
Парковка рядом есть)
18:32
Лучше где посидеть
18:33
Хорошо
18:33
В BBgril вкусно готовят Но можем и в маке посидеть. По шаговой доступности тоже самое
18:35
Лучше не в Маке )))
18:36
@A……….l мой ТГ
18:39
Напишу тебе
18:39
Лучше звони
__________________________________________________________________
– Привет, я застрял на Лубянке.
– Не приедешь?
– Нет конечно. Приеду, но могу опоздать.
– Не страшно, я тут рядом на заводе, работаю.
– Ну все. Я прыгаю в метро и еду. Машину запарковал тут в центре.
– Мне уже бежать?
– Нет. Я буду примерно в 16-15
– Тогда напиши мне или набери за 5-7 минут.
– Хорошо.
Выходя из метро, я нашел ее номер и в дверях набрал.
– Я тут, у выхода из метро.
– Скорую видишь?
– Нет. А да, у дороги стоит.
– Я почти у нее стою.
На открытом пространстве площади спиной ко мне стояла девушка. Тонкая, стройная. Черные обтягивающие брюки и черная лохматая шубка до пояса. Это она? Боже, какие красивые стройные ноги и бедра. Я подошел к ней. Она все так же стояла и почему-то смотрела не в сторону метро, из которого я должен был выйти, а на скорую.
– Катя, привет.
Она обернулась. Черный макияж с стрелками у уголков глаз, как у девочки подростка, темно-бордовая помада и очень по-детски красивое лицо, совсем не взрослой красотой. Я, недолго думая, наклонился и едва касаясь поцеловал ее в щеку.
– Там человека скорая увезла. Дедушка лежал на асфальте.
– Живой?
– Да. Они помогли ему встать, он на носилки лег.
– Идем?
– Да идем. Тут есть ресторан BB GRILL. Там очень вкусное мясо. Забыла спросить, ты не вегетарианец?
– Нет конечно. Вкусное мясо очень даже ем.
Мы шли рядом, и я искоса смотрел на нее. Катя улыбалась едва заметной улыбкой и не отрываясь смотрела вперед.
Боже мой, какая же красотка! Нет, она совсем не той красотой красива, что на обложке модных журналов или в рекламных роликах. Она невероятно хороша именно той красотой, что так сильно трогает мое сердце. Эти пушистые ресницы, и эти огромные немного раскосые глаза, ее округлые щеки и мягкий подбородок, коротко стриженные черные волосы, немного торчащие в разные стороны – все это дико напоминало другую Катю, которую я любил и не долюбил когда-то в самом начале жизни.
Ей тогда было восемьнадцать, только исполнилось. Мне было двадцать один. Я увидел ее в метро. Она так же была чудесно хороша, и в свои восемьнадцать лет уже невозможно по-женски притягательна. Катя стояла в вагоне метро наискосок от меня, почти у следующих дверей. Пользуясь тем, что стоял к ней лицом, не отрываясь смотрел на нее. Конечно, она как умеют это делать женщины сохраняла полное безразличие и смотрела вперед, все в ту же часть мирового пространства что и до того, как я зашел в вагон. Без сомнений, она сразу почувствовала мой взгляд на себе, и конечно видела как я на нее смотрю. Я же был уверен, что она меня не видит. Это я тогда еще не умел замечать и различать такие вещи. Она заметила, почувствовала меня, и между нами, мгновенно, натянулись волшебные нити, по которым уже бежал ток. Я был уверен, что электричество жизни бежит и бурлит только во мне. Я знал и чувствовал только себя.
На следующей станции ей нужно было выходить. В последний момент, уже когда двери рядом с ней открылись, она повела плечом и через него на мгновенье стрельнула глазками в мою сторону. Эти глаза, такие же округлые и горячие, как все ее лицо, соединились с моими, и я мгновенно, как вылетевшая из бутылки шампанского пробка прыгнул к ближайшим дверям из вагона. Двери уже почти закрывались, когда я, пропихнувшись сквозь толпу пассажиров, ввалившихся через них в вагон, схватив створки руками протиснулся наружу. За мной двери с шумом захлопнулись и поезд мгновенно тронулся. Я стоял на перроне, за спиной гремел и завывал втягивавшийся в тоннель поезд. Я смотрел по сторонам. Ее уже не было на перроне. Сердце бухало, выбрасывая в мозг потоки крови. Пусто. Табло медленно отсчитывает секунды до прихода следующего поезда. Тонкая обертка от конфеты, поднятая в воздух ветром от уходящего поезда, медленно опускается к моим ногам. Нужно проехать еще три станций. Следующий поезд преспокойно увезет меня восвояси.
Но нет. Словно лошадь, закусившая удила я уже летел по волшебному полю жизни во весь опор. Бегом я выпрыгнул в вестибюль, посмотрел на лево, на право. Сердце билось дико. Как она так быстро успела исчезнуть? Может быть, она, как и я вышла не на своей станции и теперь просто перешла на другой перрон? Я мгновенно выскочил на противоположный перрон. Перед моим носом захлопнулись двери и тоже отошел поезд. Я пытался за стеклами дверями вагонов увидеть ее и не видел. Бегом я вернулся в вестибюль и помчался к эскалатору.
Расстегнутая куртка грозила слететь с меня и болталась уже на одном плече и кистях. Я взлетел на движущиеся ступени эскалатора и тут, в вышине трубы туннеля, увидел ее черную коротко стриженную голову. Продираясь сквозь стоявших на эскалаторе, я лез вверх, перепрыгивая через ступени. Я почти догнал ее. За несколько метров до своей цели я остановился, стараясь унять дыхание и дико бившееся сердце. Она тихо мерно двигалась вверх, ее тонкая рука была опущена на резиновый движущийся поручень. Я видел ее голову, ее тонкие красивые плечи затянутые легкой курточкой и ее пальчики, справа, на поручне, среди локтей и рук стоявших на эскалаторе пассажиров. Ничего я не знал, ни что делают в таких случаях, ни что буду делать я. Знания тогда еще не были моей силой и инструментом управления миром. Я не знал ничего об ожидавшей меня впереди жизни и о том, как с ней надо справляться. Только сердце учащенно и громко билось в груди. Я почему-то точно знал, что это должно чем-то закончится, куда-то привести, и не старостью и в конце концов смертью, а другим, совсем другим. Только нужно не упускать ее из вида. Так мы поднялись наверх, вышли друг за другом в тяжелые стеклянные двери метро, и я просто пошел за ней. Я шел на удалении, совсем небольшом, не меняя расстояния. В сущности, я был слишком близко, чтобы можно было меня не заметить. И она обернулась. На лице ее была улыбка, насмешливая, добрая и очень живая. Она обернулась на мгновенье и пошла кажется еще быстрее. Я шел и улыбался. Наверное, она тоже увидела мою улыбку. Какое-то незнакомое тепло разливалось внутри меня словно мы уже знакомы и просто играем в эту веселую игру. Ее короткая почти мальчишеская стрижка, крепкие красивые икры, плотно обтянутые синими джинсами, идеально красивые бедра, тонкая талия, почти не закрытая короткой курткой, мелькнувшая полоска кожи над джинсами-все это миниатюрное и совершенно уже по-взрослому, округлое и женское. У нее был на удивление быстрый шаг. Несмотря на то, что я на голову ее выше и мои ноги длиннее, я все время прилагал усилие, чтобы не разрывать натянувшиеся, между нами, нити и не наскочить на нее слишком сократив дистанцию.
Вдруг она резко свернула и вошла во двор. Я тоже, как ее прямое продолжение в этой игре, резко повернул направо. Войдя в маленький дворик, она, еще прибавив шаг, мгновенно оказалась у двери подъезда двенадцатиэтажной башни и набрала код. На мгновенье она замерла и почти откровенно смеясь смотрела на меня стоя в пол оборота в проеме уже приоткрытой двери. Всего несколько метров отделяло меня от нее. Я тоже стоял и улыбаясь смотрел на нее. Мне было легко. Я совершенно не смущался и не испытывал никакого беспокойства или напряжения. Все должно было быть именно так. Я не знал почему. Я еще ничего не мог знать. Но это совершенно точно все должно было случиться именно так.
Хитро улыбаясь, она нырнула в подъезд и захлопнула за собой дверь. Это напоминало наши игры в козаки разбойники еще в школьные годы, когда мы бегали по дворам и прятались в подъездах. Да, именно такая игра и была. Я должен был догнать и найти ее. А она…. Она убегала, смеясь и веселясь невероятно. Я подошел к железной двери подъезда и пощелкал всеми вытертыми кнопками кодового замка. Дверь, конечно, не открылась. На дворе ярко светило весеннее солнце. Снег уже почти растаял, он лежал только черно-белыми бугорками под разросшимися кустами. Земля почти просохла и стала твердой и коричневой. Я отошел от подъезда и смотрел на окна. Солнышко весело грело затылок, плечи, спину и невероятная радость со стучавшей в висках кровью разливалась по всему телу. Я вышел в центр двора и сел на старые железные качели. Нет, не известно на каком она этаже и куда выходят ее окна. Ничего вообще ни известно. Расстегнутая куртка сползла с плеч до самых кистей. Я сидел лицом к ее подъезду. От еще не прогревшейся земли шел зимний холодок. Я вдыхал холодный воздух и мое по-звериному крепкое после армии тело с радостью перекрывало холод огнем бежавшей по всем венам крови. Все неизбежно должно было свершиться, все должно было быть. Здесь и сейчас, сегодня и безотлагательно. Река времени до пределов была полна водами жизни, бурно лившимися нескончаемым потоком. Все должно было начинаться каждый день, каждый час и никогда уже не заканчиваться. Жизнь полная восторга девственно нового, невероятных откровений подлинно настоящего, лишенная лживых химер опыта и охлаждения, лишенная искажения подлинной сущности всего, лишенная мути обыденности, свершалась полным ходом. Все никогда не бывшее, должно было произойти, все должно было случиться, и наполнить нас до предела.
