Отступники. Трое.

Их было всего трое, но на их пути рушились дома, сгорали люди, а земля кричала от боли. Два первых круга города снесли за сутки – как будто кто-то стёр их с карты одним жестом.

Мне было восемнадцать. Я стояла рядом с отцом – он был крепостью, моей гордостью, последним, кого я могла назвать «домом». Его отправили в самую гущу битвы. А меня… отправили в Императорский дворец. Спасать. Прятать. Изолировать.

Величественные мраморные залы, где зеркала отражали пустоту, и перламутровые колонны дрожали от отдалённой канонады. Я оказалась среди фрейлин – хрупких кукол в кружеве и жемчуге, их дрожащие руки цеплялись за амулеты, будто те могли защитить. Дочери знати шептали молитвы, бледнели, плакали… А я держала в руках меч. Мой единственный настоящий спутник.

Только Милори и сама императрица Кариль были спокойны. Императрица… Она была как глыба льда в пылающем городе. Статная, величественная, с безупречной осанкой и вечно спокойной улыбкой. Ямочки на её щеках казались нарисованными, а карие глаза – бездной, в которую хотелось шагнуть, чтобы забыть, что снаружи умирают.

Она заставляла меня чувствовать… не то чтобы безопасность – это было бы слишком. Скорее… веру. Что я справлюсь. Что я – не просто ребёнок.

На шестой день – день без новостей, без писем, без надежды – императрица вдруг предложила… вышивать. Я помню, как глупо дрожали мои пальцы, сжимая пяльцы вместо эфеса. Как игла дрожала в руке, отказываясь подчиняться.

– Мира, твои крестики – как надгробные, – усмехнулась Милори. – Ты уже начала нас хоронить?

Я вздрогнула. Покраснела. И только пролепетала:

– Простите… С мечом я дружу с детства. А с иглой – нет.

– Игла – это тот же меч, – произнесла Кариль, не отрывая взгляда от ткани. – Точность, сосредоточенность, намерение. Всё то же самое. Только ставки – разные.

– А если не получится? – я опустила пяльцы, и губы задрожали.

– Тогда ты испортишь узор. А с мечом… – она подняла взгляд, и её голос стал вдруг ледяным. – Ты можешь потерять жизнь.

Эти слова больно резанули, но я молча кивнула и попыталась продолжить.

Тишина хрустела, как лёд. А потом… Раздался топот. Тяжёлый. Чужой.

– Это не похоже на стражу… – сказала Кариль, напрягаясь. – Мира. Меч.

Я вскочила. Схватилась за сталь, как за спасение. Сердце билось в груди, как взбесившийся барабан.

– Слишком много шагов, – прошептала я. – Слишком тяжёлые. Это… это не люди.

– Что происходит?! Нас оставили без охраны?! – завизжала одна из леди, подскочив, словно птица из клетки.

– Молчите, – сжала зубы сера Милори. – И не дёргайтесь.

И замерла.Я подошла к двери. Приложила ухо.

Крики. Животное… и нечто большее. Треск костей. Рык. Звериное, тягучее дыхание…

– Уходите… – выдохнула я, одними губами, глядя в глаза императрице. Но не успела…

ГРОХОТ.

Дверь разлетелась в щепки, как будто её не было вовсе. Рука – чёрная, когтистая, изломанная – сомкнулась на моём горле.

Я взлетела в воздух. Он поднял меня, как тряпичную куклу. Я задыхалась. Воздуха не было. Только боль. И ужас. А на губах – кровь. Свежая. Он был выше трёх метров. Лицо – перекошенное, с гнилыми зубами. Волосы – как клочья грязи. Глаза… безумные. Жадные. Голодные.

За его спиной – коридор, усыпанный телами. Мясо. Пепел. Кости.

Я уронила меч. Пыталась вцепиться в его пальцы, но хватка была, как у капкана.

Милори метнулась ко мне… И отступник с лёгкостью, как мухой, швырнул её на обломки двери. Я видела, как её платье в одно мгновение стало алым. Как её глаза… угасли, не отпуская меня взглядом. Как будто прощались.

И в этот момент… Что-то во мне оборвалось. И вспыхнуло. Тьма захлестнула зал, сорвалась с кожи, как буря, как взрыв. Моя магия – чёрная, дикая, неуправляемая – прорвалась наружу.