Именно в таком малозаметном положении в следующем году он стал свидетелем мер, предпринятых его бывшим подопечным для обеспечения окончательного перевеса Нейстрии во Франкской империи. Дагоберт объединил Нейстрию и Бургундию в единое королевство в интересах своего второго сына, Хлодвига, который был еще в колыбели. Пипин и другие леуды между Рейном и Мёзом, вынужденные, согласно хроникам, террором Дагоберта, ратифицировали этот союз, радуясь сохранению своей автономии и подтверждению владения Австрией для Сигеберта. Но смерть Дагоберта в 648 году разрушила все эти планы и восстановила прежнее равновесие между соперничающими государствами. Пипин немедленно вернулся в Мец, где совместно с Шунибертом взял на себя управление государственными делами. Последним важным делом его карьеры стало выведение австразийской королевской власти из того состояния подчинения, в которое ее поставили события предыдущих десяти лет. Путем искусных переговоров он добился от Сигеберта равного раздела отцовских сокровищ с его братом Хлодвигом и королевой Нантильдой32. В следующем году он умер, за несколько месяцев до смерти святого Арнульфа.

III

Пепин оставил после себя только одного сына, Гримоальда. Наследник самого знаменитого имени и обширнейших владений Австразии, он, согласно духу договора 614 года, естественно, был предназначен для наследования достоинства своего отца. Тем не менее, должность майордома оспаривалась у него партией, которая, казалось, стремилась вернуть этой высокой должности тот сугубо домашний характер, который она имела в предыдущие века. Его соперником был некий Оттон, малоизвестный дворцовый чиновник, который был наставником правящего короля. Сисмонди предполагает, с большой долей вероятности, что этот второстепенный персонаж был кандидатом от простых свободных людей, сохранивших свои наследственные аллоды и не входивших в состав сеньориальных дружин33. Гримоальд, напротив, поддерживаемый могущественной земельной аристократией, одержал победу лишь после трех лет борьбы, когда Оттон был убит герцогом алеманнов (642)34. С этого момента сын Пепена больше не встречал открытого сопротивления и в течение четырнадцати лет правил под именем Сигиберта III.

Этот князь, причисленный Церковью к лику святых, не заслуживает того, чтобы быть смешанным в печальную серию Меровингов, которых история окрестила именем «ленивых королей». Если он и передал заботу о государственных делах в другие руки, то не для того, чтобы предаваться праздности и порокам, а чтобы полностью посвятить себя делам благочестия. Гримоальд, хотя и не был канонизирован, как остальные члены его семьи, также не остался в стороне от благочестивого рвения своего господина. Его даже видели участвующим, как хранителя верховной власти, в создании двух аббатств – Ставло и Мальмеди – святым Ремаклем35, и он пожертвовал свои собственные владения этим знаменитым учреждениям. Монашеский энтузиазм тогда достиг своего апогея в Северной и Восточной Франции. Пепен председательствовал на его первых проявлениях; движение продолжалось и росло под покровительством его семьи. Мать Гримоальда, святая Итта, и его сестра, святая Гертруда, связали свои имена с основанием монастыря Нивель и способствовали апостольским трудам двух ирландцев, последователей святого Колумбана36: святого Утана и святого Филлана37. Другая его сестра, Бегга, жена Ансгизиля, также основала знаменитое аббатство Анденн, расположенное между Юи и Намюром38.

Но если Гримоальд в своих отношениях с Церковью оставался верен традициям отца, то в политике он действовал иначе. Он демонстрировал королю показное почтение, которое, хотя и выглядело абсолютным по форме, было мало искренним по сути, больше заботясь о том, чтобы быть приятным, чем полезным. Правда ли, как утверждает биограф Сигеберта и как позже заявлял сам Гримоальд, что он сумел так втереться в доверие к королю, что тот завещал усыновить его сына и сделать его наследником престола? Этот факт кажется маловероятным. Однако несомненно, что новый майордом с необычайным рвением защищал прерогативы короны от посягательств аристократии, не колеблясь жертвовать своими прежними симпатиями и ставить под угрозу свою популярность среди знати. Но после смерти Сигеберта в 656 году стало ясно, к чему было направлено это монархическое рвение и насколько оно было бескорыстным. Майордом отправил единственного наследника короля в монастырь в Ирландии, а на его место короновал своего собственного сына, Хильдеберта. Подробности этого узурпации, которая стоила жизни обоим её участникам, остаются неясными. Согласно наиболее распространённой версии, австразийские леуды, возмущённые оскорблением, нанесённым роду Хлодвига, сами выдали Гримоальда и Хильдеберта королю Нейстрии, который приказал их казнить в темнице.