Как только старшему сыну Клотера, Дагоберту, исполнилось пятнадцать лет – законный возраст, когда молодой франкский юноша занимал свое место среди воинов и имел право провоцировать раздел, – они восстановили в его пользу власть в Рипейском королевстве. Король Клотер, безусловно, поддался лишь моральному принуждению, разрушив своими руками то единство, которого ему удалось достичь девятью годами ранее благодаря столь невероятному удачному стечению обстоятельств. Он продемонстрировал свою недобрую волю, отделив от Австрии территории Туля, Вердена и Меца, чтобы сохранить их под своей властью. Дагоберт выбрал Трир в качестве своей столицы. Принцип, заложенный на Парижской ассамблее, получил по этому случаю торжественное освящение. Первым из королевских чиновников, мэром дворца, был самый важный человек в стране, сам Пипин25, который также получил, не столько благодаря спонтанному доверию Клотера, сколько по решению леудов, должность опекуна и правителя молодого короля.

Единственный известный биограф Пипина, который, по общему признанию, более чем на два столетия позже своего героя и, кроме того, использует в своих рассказах тон скорее панегириста, чем историка, дает великолепный и безоговорочный панегирик26 административным качествам, которые он проявил в своих трудных обязанностях, сочетая неизменную верность государю с самым скрупулезным уважением к правам всех классов населения. Если бы не было этих подозрительных свидетельств, факты стали бы достаточным доказательством мудрости и лояльности австралийского государственного деятеля. Именно под его опекой Дагоберт приобрел вкус к порядку и чувство справедливости в распределении, неизвестные в такой степени до него в его роду, и которые должны были проиллюстрировать начало его правления; С другой стороны, честолюбивые лиги, которым король был нужен только для того, чтобы лучше обходить его и нейтрализовать его власть, и которые рассчитывали, что мэр будет благоприятствовать их узурпациям, нашли в Пепине так мало помощника, о котором они мечтали, что сговорились убить его27. Он подвергся величайшему риску и был спасен, говорит Фредегер, только благодаря защите свыше.

Заняв епископский престол в Меце, Арнульф продолжал быть тесно связанным с деятельностью Пипина. Более образованный, чем Пипин, и одаренный, как утверждают историки, более проницательным умом, он был его постоянным советником, к которому всегда прислушивались с религиозной точки зрения. Хотя его авторитет был исключительно моральным, он был не менее велик, а иногда и решающим в вопросах управления. Об этом свидетельствует один пример из ряда других. В 625 году молодой Дагоберт отправился ко двору своего отца в Клиши, чтобы жениться на Гоматруде, сестре королевы Сихильды, жены Клотера. Церемония, настоящая свадьба Меровингов, закончилась ссорой между двумя королями. Дагоберт, несомненно, подстрекаемый своими леди, потребовал, чтобы все, что когда-то принадлежало Рипарскому королевству, было объединено под его скипетром. Клотарь энергично отказался от такого расчленения своих государств. В конце концов, они передали вопрос на рассмотрение двенадцати ведущих франков, включая Арнульфа и нескольких епископов. Хотя претензии нейстрийцев, особенно в таком месте, должны были иметь многочисленных и решительных представителей, Фредегер рассказывает, что именно Арнульф, благодаря влиянию своей святости и красноречию, восстановил мир между отцом и сыном28. Соглашение, достигнутое под его эгидой, было полностью выгодно Аустразии, которая восстановила свою территориальную целостность. Нейстрийский король сохранил за собой лишь часть бывших владений Чилдеберта, расположенных за Луарой и в Провансе.