Наказание как-то незаметно превратилось в нечто странное. От того, как девушка пытается увернуться, как ерзает по бревну, внутри каждый раз плескало яркой и чистой похотью. Такой сильной, что терпеть становилось почти невмоготу. От каждого прикосновения крапивы к чужой коже возбуждение усиливалось и разгоралось, словно огонь в торфяной яме.

Сначала Крэй хотел лишь припугнуть, но в итоге остановился, тяжело дыша, когда эта сладко пахнущая магичка уже взахлеб рассказывала про то, какого демона ей понадобилось в лесу.

— Рог сатира... Сильнейшее средство. Снимает любую магию. А Солар, он, понимаешь... ну такой… Что ж ему теперь, жабой сидеть? Хоть и красивой. А везде цены такие, что проще сразу в петлю — это на остальное. А на твои рога, то есть в целом на рога — и вовсе. Вот я и решила… И хотела-то взять чуточку…Иначе Солар навсегда в перьях. А мне куда, если он таким останется?

Крэй отбросил крапиву и прикусил ребро ладони, чтобы не рассмеяться. Эти маги точно свихнутые. Охотиться на него, сатира, как на оленя — из-за рогов! Вот удумала! Точно малахольная…

А потом перестал смеяться и стиснул зубы.

Свои рога он клал на алтарь — когда не забывал, что это надо сделать, или в очередной раз, выметая пыль, спотыкался о них. Взамен те, кто носили дары, на следующий день оставляли корзины с морской рыбой, которую Крэй очень любил.

Он считал обмен честным. На кой ему старые рога? Он и лосиные на алтарь, бывало, клал, когда самому без надобности столько вешалок или светильников.

А вот оно как выходит: редкость, мешок золота за гран, бесценный ингредиент. Полезно знать. За одну эту новость девчонку можно было отпустить на все четыре стороны. Заслужила, хоть и нечаянно.

Но огонь, некстати разгоревшийся внутри, и не думал утихать. Крэй смерил взглядом перекинутую через бревно девушку. Та вертелась, пытаясь сползти, но у нее ничего не выходило. От рывков покрасневшая от крапивы попка подпрыгивала, и от каждого такого движения внутри Крэя как за корни дергали. Он почувствовал, как окончательно тяжелеют яйца и встает член. Теперь уже жестко, почти до боли.

Невыносимо хотелось. Брать. Трогать. И считать своим. По праву.

Крэй подумал, представил, как оно будет, если он потрется членом между этих округлых ягодиц, и стало жарко. Словно в летний зной оказался в пшеничном поле. И ведь можно взять прямо сейчас — девушка и сделать ничего не сможет, будет только стонать да поскуливать.

Но хотелось иначе. Не так. Не силой. От мысли о насилии магия внутри словно замерзала. Красивая и жизнелюбивая магичка нравилась не только ему, но и той волшебной силе, что питала колдовство. И та сила не желала боли и слез, она хотела любви.

Слишком многое будила чужачка внутри. И это многое требовало честности. Прямоты.

Ее же не на алтарь силком притащили, сама пришла. Не жертва. Скорее неожиданный дар судьбы.

Крэй отломил кусочек рога, ради которого девушка сунулась в убийственный лес, и положил ей прямо перед носом. А потом сделал то, чего так хотелось. Погладил круглую ягодицу, выпуская легкую магию — пусть залечит боль и уймет жжение.

Пока магичка решала (а сообразила она, что ей предлагают за сделку, почти мгновенно), Крэй наслаждался ощущением упругих мышц и гладкой кожи под ладонью, а потом, поймав в запахе согласие, прижал пальцы к узкому сжатому входу.

Девушка еще что-то говорила, но это уже не имело значения. Она согласилась. Согласие витало в воздухе, его чувствовала магия и принимала. Договор вступал в силу, и кажется, сам лес вокруг неуловимо менялся. Становился светлее и просторнее.