Крэй щелкнул пряжкой пояса, расстегивая его, и откинул в сторону набедренную повязку. Член, стоящий уже полностью, напряженный и подрагивающий, был готов к тому, чтобы раздвинуть головкой горячие лепестки входа и врезаться внутрь — сначала по первое кольцо, потом по второе и наконец по третье — самое выпуклое, возле основания.

Сквозь похотливое, застилающее разум, пламя в голове с трудом прорывалось понимание, что перед ним обычная девушка (хоть и магичка) и, чтобы выдержать страсть сатира, ей понадобится еще кое-что.

Крэй не отказал себе в удовольствии, шлепнул по крепкой ягодице, оставляя четкий красный след, и одновременно дал магии стечь по ладони, стать вязкой и густой, как еловая смола, а после направил ее ниже и внутрь. Чтобы она смешалась с собственной влагой девушки и дала силы выдержать все последующее.

Гостья застонала, но теперь уже точно не от боли. Приподняла попку выше, вильнула бедрами жадно и горячо. Внутри нее крылось столько желания, что оставалось только удивляться тому, что еловый ствол под ней еще не дымится.

— Эй, рогатый, развяжи меня, я…

— Хмм…

И смешок.

Крэй не собирался спешить. Развязать можно и потом. После. А пока пусть примет все, что пробудила своим приходом.

Крэй потянул обратно поток магии и снова втолкнул его внутрь. Подумал, опустился на колени, через легкое стеснительное сопротивление раздвинул ладонями крепкие ягодицы и лизнул на пробу чуть ниже лепестков, где прятался источник удовольствия. Первый раз, второй. Потом прижался губами сильнее, поцеловал, лаская языком — короткими, точными ударами, против которых бессильна любая защита.

Магичка потрясенно застонала, двинула бедрами и наконец перестал зажиматься. После жаркой ласки и вовсе расслабилась, давая доступ к влажному входу, который уже слегка разжался, благодаря магическому мягкому потоку.

Крэй лизнул шире, а потом, уже не беспокоясь, присунул язык прямо внутрь. Глубоко, куда глубже, чем могут люди.

— Ох, чтоб тебя демоны побрали! — девушка окончательно растаяла, позволяя раскрывать себя языком, а потом и вовсе потребовал: — Еще раз! Это ж с ума можно сойти… Проклятье, сделай еще раз так…

И Крэй сделал.

12. 12.

Элли нравилась любовь.

То есть то, что происходило между двумя людьми за закрытой дверью и под одеялом (или на сеновале, или в подполе трактира, или в торговой палатке — где получалось укрыться от чужих глаз). Главное потом — купить склянку в лавке зелий, чтобы не было последствий.

Правда, это все было до Академии. До Сола. Как только рядом возник Солар, затевать интрижки на стороне не получалось. Он каким-то волшебным образом занял все свободное от учебы время — и на то, чтобы закрутить короткий и жаркий роман, просто не находилось окошка. Да и глупая влюбленность в друга сильно мешала.

Конечно, состариться ожидании того, когда Солар наконец заметит жалостливые взгляды, вздохи и оценит все ее прелести, Элли не планировала. Сама дала себе слово, что если до окончания Академии ничего не выйдет — то все. Финал. Довольно. Тем более что жизнь боевого мага кочевая, и глупо иметь сильные привязанности.

Да и надежд, что Солар влюбится в нее до беспамятства и предложит руку и сердце, особо не было. Любовь любовью, а родословная решала все. Дворянин не женится на купеческой дочке. Мир несправедлив.

Но признаться честно, меньше всего Элли ожидала от того, кто ее схватил и связал (обманул перед этим, скотина этакая!), получить удовольствие. Особенно если учесть, что началось все с неприятнейшей крапивы, унизительного положения и в целом — с проигрыша. А проигрывать Элли не любила и не умела.