Лес вокруг просыпался. Старый ельник медленно оживал. Легкая лесная магия, невидимая людскому взору, но очень заметная сатиру, поднималась от земли к верхушкам деревьев, чтобы ночью опять опуститься обратно. Над головой сердито зацокала белка и метко уронила на голову Крэю прошлогоднюю шишку.

Девушка соизволила проснуться, когда солнце уже пару часов как вылезло из-за кромки леса и целиком освещало прогалину и хижину на ней.

Потянулась, размяла плечи, повертела головой. Зевнула, словно спала у себя в постели, а не в чаще леса. Проверила свою ловушку и, не обнаружив в ней сатира, вздохнула. В глазах чужачки читалось явное удивление. Да, действительно, так хорошо все придумала — и не сработало. Поразительно!

Крэй подпер щеку ладонью. Девушка сатира не замечала, увлеченная собственными планами и мыслями. Побродила, посмотрела еще из кустов на хижину и наконец пошла к своим вещам на место ночевки.

Сделала пару шагов и замерла, привлеченная драгоценным блеском. Людям почему-то нравились всякие яркие побрякушки. Браслет у Крэя завалялся сто лет как — даже запамятовал откуда. То ли нашел. То ли его кто в лесу забыл или в жертву оставил. Вместе с девицей.

Магичке браслет понравился, она аж охнула и потянулась, чтобы схватить. Пальцы сомкнулись на металле, и тут сработала настоящая ловушка — почти в точности копирующая ту, что простачка расставила на тропе.

Крэй только глаза закатил. Проще только недоенную корову ловить. Даже рыба в лесном озере и то сначала терлась возле приманки и только потом дергала поплавок.

Как бабочка. И мозгов столько же.

Крэй подошел к магичке, которая лежала плотно спеленутая невидимой сетью и, кажется, была без сознания — при срабатывании ловушки ее здорово приложило о землю. Легко приподнял безвольное тело за магические путы и отнес чуть ближе к хижине, в лесной просвет, который проделала упавшая с десяток лет назад гигантская ель.

На ее белый от времени ствол он свою добычу и пристроил. Развязал сеть и заменил ее прочные удушающие оковы на обычные ремни, тщательно спеленав руки гостье. Ноги связывать не стал. Полюбовался. Вышло хорошо. Приятно.

Вид беззащитной девушки будил внутри какую-то странную жгучую смесь. Хотелось разом и слишком многого. Наказать. Выгнать из леса, чтоб духу ее тут не было. Развязать и посмотреть, что будет.

А вот убивать не хотелось. Странно.

Крэй перебирал свои желания, точно русалка жемчуг, пока наконец не определился: наказать. Не так чтобы сильно. В меру. И чтоб не повредить. И чтоб рассказала, зачем приперлась и растревожила. А то ишь… ходят тут всякие.

11. 11.

Крэй легко коснулся затылка гостьи, приводя в сознание.

Та несколько секунд лежала пластом, а потом зашевелилась, дернулась. Дошло, значится, что зря охоту затеяла.

Крэй шумно вдохнул чужой запах, чувствуя, как возвращается ночное возбуждение. Да так сильно, что перед глазами темнеет. Вот же некстати!

Девушка тем временем мела языком чушь да юлила, а Крэй стоял, прикрыв глаза, и пытался считать в запахе то, что чужачка прятала — настоящую причину. Но та врала так самозабвенно, что пришлось принять меры.

Тронуть девушку рукой Крэй побоялся — силы у него немеряно, может покалечить. А вот крапива — самое то. Сам на нее ругался, когда по оврагам лазил. Зверь, а не трава!

Спустил с магички штаны, стараясь особо не пялиться, а заниматься только делом.

И наказал.

Взбудораженная магия от такого как взбесилась: разогрела кровь чуть ли не до кипятка, жалила куда-то в член, требовала, ныла, зудела…

После принятых мер сам Крэй дышал так же тяжело, как и эта непутевая охотница.