Что же касается хороших новостей, то на рабочем фронте у меня так же, как на любовном, и – наоборот.

В саму же новогоднюю ночь я пил красное вино, ел красную икру, а в полвторого, увидев по телевизору Киркорова, понял, что смотреть в лицо действительности больше не могу – это выше моих сил, и пошел спать в надежде на то, что мое подсознание, может быть, сжалится надо мной и преподнесет во сне хоть какой-нибудь новогодний подарок.

(праздники, ХХI век)

В архиве моей бабушки сохранилось много писем 1920-х – 1930-х годов. Одна из любимейших подруг ее юности – Катя – погибла в 1944 году, попав под автомобиль. У Кати была дочка – Наташа, и меня всегда интересовала ее судьба. Дело в том, что в письмах подробнейшим образом описаны все перипетии, сопутствующие ее рождению. И как Катя не хотела рожать, как Наташу сначала назвали революционным именем – Труда, но восстали родители, как Катя ездила рожать в Киев. Да масса всего – не расскажешь. И биография одной женщины, кинорежиссера, удивительно подходила под всю эту историю. Кроме одной малости, – не совпадали года рождения. Лет пять через разных знакомых, близких к миру кино, я пытался выяснить – где здесь ошибка. Потому что все остальное подходило идеально.

И вдруг я узнаю, что эта женщина-кинорежиссер умерла несколько лет назад. И ни в Интернете, нигде – ни одного некролога. А следом мне сообщают, что она была замужем за известнейшим советским кинооператором, а их сын – тоже кинорежиссер, и имя его у всех на слуху.

Я в буквальном смысле встаю на голову. Через третьих лиц нахожу телефон одного актера. Он с неохотой, но берется помочь (кинорежиссер – мало доступен; тут еще была история – я с этим актером нос к носу столкнулся на улице в той точке Москвы, где я и был за всю жизнь раза два; и через несколько дней знакомые дают мне именно его телефон!).

И вот вечером звоню.

– Вы знаете, ваша бабушка – такая-то? У моей бабушки была любимая подруга, у нее была дочь – Наташа, возможно, это ваша мама? Но вот года рождения…

В общем – все сложилось. Какая-то путаница в годах – у них, не у меня.

Я начинаю, захлебываясь от восторга, рассказывать всю историю, пересказывать куски из писем:

– А вы знаете?!

– Да ну, не может быть! Это же потрясающе!!!

Все. Договариваемся. Немедленно. Тут же. Через несколько дней встречаться. Я делаю копии писем, передаю их и добавляю свои комментарии и краткую биографию бабушки.

Прощаемся.

Кинорежиссер:

– У меня будет очень загруженная неделя, дней через десять я вам перезвоню. Я вам очень благодарен, такое событие. Вот жалко, мама не дожила, она ведь была маленькая, когда бабушка погибла… А потом ее мужа арестовали, и весь архив погиб.

– Ну, вот видите, какими путями все совершается, через столько лет, нигде и не найдешь больше рассказа об этом. А тут – такие подробности… И дедушка ваш там, и много о киевской семье – прабабушке и прадедушке…

– Да, спасибо вам огромное! До встречи!

Но кинорежиссер не перезвонил. Ни через десять дней, ни через месяц, ни через год.

(ХХI век)

Еду вчера в маршрутке. Слева – парень с девушкой. Не обратил бы на них внимания, если бы не их руки. Они сплелись пальцами – длинными, похожими, и непонятно, где женские пальчики, а где – мужские. Голова девушки у парня на плече, и я лица ее не вижу, а парень – лобастый, немного надутый. Очень серьезный.

Поехали. Толстый шофер пересчитывает деньги и говорит:

– Так, господа, платим за проезд.

Молчание. Шофер начинает закипать.

– Давайте не портить друг другу настроение. Я ведь сейчас остановлю машину и дальше не поеду.