– Ничего! Подождут на лестнице.
И действительно, приехали семнадцать врачей. Все с аппаратурой, даже с рентгеном. Осмотрели бабушку с головы до ног. Заглянули в рот, взяли анализы. Вежливы были – без меры.
Пока один специалист осматривал, остальные и правда – стояли тихонько на лестничной площадке.
Вся операция заняла два часа.
Когда уехали, бабушка бросилась к внуку:
– Внучок! Что это было?!
(Москва, ветераны, ХХI век)
Сегодня вечером
Автобус ехал и все куда-то заворачивал, а башня Газпрома выныривала из-за каждого поворота. И вот показалось – уехал совсем, а она снова – в окне. И как будто стала даже ближе. Холод пробирает до костей, а эта, то ли синяя, то ли голубая, башня – горит не мигая и кажется замком Снежной королевы. И никуда от нее не деться, никуда не убежать, и будет она видна всегда, сколько отмерено мне жизни.
Как должно быть хорошо родиться в иную эпоху! Во времена 12-го года!
И носить эполеты, и скакать на коне! И погибать за Царя и Отечество! И говорить последние слова: «Не нам, не нам, а имени Твоему!»
(Москва, ХХI век)
Хорошо!!!
Прет так, что, глядишь, скоро страну опять переименуют. И как-то это быстро, разом и со всех сторон. И уже не приметы, не ассоциации, а прямо ОНО – родное, до слез близкое…
На днях водку покупал в магазине из-под полы. Вышел и чуть не плачу. Она (продавщица) сразу меня признала! И целых пять сортов, братцы! Неужели, неужели скоро возродятся они – бесчисленные Маши и Зины, главные люди в районе? И моя интеллигентская бородка перестанет быть подозрительной, а очень даже понятной для всех продавщиц вино-водочных изделий! А следом за водкой скоро и пиво будет под прилавком!
Возьмешь пивка и четвертиночку, выйдешь на пыльную улицу, а там ветераны идут за комсомольцами. Скоро выборы, там в буфете тоже пивко, бутербродики с колбаской. Придешь домой, там телевизор бубнит про единство партии с народом, покрутишь его, плюнешь, ополоснешь стакан и начнешь разделывать леща. Оторвешь плавничок, отхлебнешь пивка, на экране – строгие граждане в костюмах с озабоченными лицами: Мол, момент серьезный, не надо недооценивать!
А вот и водочка: грамм сто и ребрышком ее, ребрышком…
Выйдешь на крыльцо, поднимешь майку, почешешь пузо и выдохнешь, искренне, со всей душой: «Хорошо!!!»
(ХХI век)
Россия – не Украина
Знакомая продавщица на рынке улыбается:
– А сала не хотите? Гляньте, какое сало! Объедение!
Я глянул.
– А-а-а! Давайте грамм триста! Нет, – четыреста!
Сзади меня тихонько трогает за руку девушка лет двадцати пяти.
– Скажите, а это прямо вот так можно есть?
– Ну, да. Берете горбушку черного хлеба, чеснок… Позвольте, вы сало что ли никогда не ели?!
– Нет, никогда.
– Барышня, ну как же так, ну что же это такое!
– Так вы рекомендуете?
Я отхожу от палатки и слышу, как она говорит продавщице:
– Мне этого… сала… пожалуйста, только немножко – на пробу!
(Москва, улица, ХХI век)
Дурак
Полтора десятка лет прожил в пятиэтажке.
Сегодня еду в маршрутке, рядом сидят два подростка, лет по шестнадцати. Обсуждают какую-то компьютерную стрелялку. Потом через муть в моей голове пробивается новая тема – про какой-то дом, в котором, видимо, живут состоятельные люди. Какая-то охрана, негр…
И вдруг тот, который поменьше ростом, говорит:
– Ну уж, наверное, там живут люди поумнее, чем в пятиэтажках!
(Москва, попутчики, ХХI век)
В маршрутке
Сосед напротив – лет шестидесяти. Голос такой громкий, что по мобильнику ничего не слышно.
– Вчера был в Гжели, комары – маленькие, но такие злые! А у нас в Сургуте – здоровенные! Но добрые.
– Слушайте, раньше метро было – пятак, а теперь – 26 рублей! Это ж в 420 раз подорожало!