– Приступай.

Никто из собравшейся уже небольшой толпы школьников, не вмешивался в происходящее, признавая право старших над младшими. Выслушав сбивчивые извинения, Таня хмыкнула, и не сказав ни слова, пошла к школе, гордо вздёрнув свой тонкий аристократический носик. Свистеть ей вслед никто более не рискнул.

– Впредь постарайся Вова, чтобы моя невеста на тебя не жаловалась. А иначе мне придётся объяснять тебе правила хорошего на уже не словами. Усёк?

– Усёк, – буркнул Вова, и поспешил исчезнуть с места своего позорного бенефиса.

Лично самому Егору было глубоко наплевать на всякого рода высказывания в свой адрес, и в прежнее время он просто не обратил бы даже внимание на подобного типа инцидент с «мелюзгой», но сейчас им управляла новая сила, известная ему, как «неумолимая логика событий». Егор знал о таком явлении в отношении литературных произведений, но впервые это коснулось его в реальной жизни. Не было неизбежным его знакомство с Таней, не было неизбежным и его решение позвать её с собой, но, когда это всё произошло, события приобрели свою собственную логику. И Егор, пусть и несколько отстранённо, но отчётливо сознавал это своим натасканным на соответствующий анализ, умом.

– Ну ты даёшь, Воронцов! – Щедрый, «от души», хлопок по плечу, вывел Егора из задумчивости. Егор обернулся, хотя мог бы и не делать этого; он и так прекрасно знал, от кого ему «прилетело» это дружеское приветствие, от которого он лязгнул зубами, едва не прикусив язык. Рука у Светки была тяжёлой, а голос грубым. Хотя Егор считал его просто низким, и даже находил в этом неповторимую Светкину особенность; как он говорил, «изюминку». Светка, его соседка по парте, смотрела на него изумлёнными глазами, и улыбалась во весь свой большой некрасивый рот. Некрасивым у Светки было всё; и лицо, покрытое, словно оспинками мелкими шрамами от давленных прыщей, и излишне широкоплечая фигура, и жидкие короткие волосы неопределённого блеклого цвета, и размашистая «мужская» походка, и даже улыбка, открывавшая крупные и немного кривоватые зубы. Некрасивая Светка была не просто его соседкой по парте; она была едва ли не единственным настоящим другом Егора в школе.

Познакомились они два года назад, когда новая одноклассница перешла к ним из другой школы, приехав из другого города. Нескладную и грубоватую Светку никто не хотел в соседки, а Егору было всё равно; поэтому на неуверенный вопрос новенькой Егор тогда лишь равнодушно кивнул, и молча убрал свою сумку с соседнего стула.

Сдружились они уже позднее. В ответ на неловкие предложения дружбы от некрасивой новенькой, девочки класса решили забавы ради устроить ей травлю, но Светка терпеть этого не стала; и первая красавица класса очень быстро оказалась в медпункте с расквашенным носом. Драться с сильной и решительной девочкой представители прекрасной половины класса теперь не рисковали, а мальчишкам драться с девчонкой было зазорно. Поэтому класс решил объявить ей бойкот. Вернее, объявить его решили девочки, но в кавалерах у самых красивых девочек как правило были самые сильные мальчики, и все остальные просто не посмели возражать.

Все, кроме Егора.

Первое время Егор, по своему обыкновению, бесстрастно наблюдал, как его новая соседка безуспешно пытается сблизиться с кем-нибудь в классе, привычно абстрагируясь от происходящего, и воспринимая всё не более, чем очередной сюжет. Однако, когда, придя однажды утром в класс, он не обнаружил Светку на её обычном месте рядом с собой, Егор решил всё же узнать у своей недолгой соседки в чём собственно дело, почему она сидит в одиночестве за первой партой, и не он ли стал тому причиной. Ему тут же со всех сторон стали говорить, что новенькой объявлен бойкот, и что с ней теперь нельзя никому говорить, нельзя сидеть и вообще никаких дел с ней иметь нельзя. Пусть убирается из их класса.