Кори насупился ещё больше:

– Может у вас двоих в голове и водится парочка взбесившихся сов, а у нас у людей много и тех и других и третьих.

– Например?

– Например… Из философов, пожалуй самые заметные это Платон и Сократ. Про художников мало известно, т.к. их творения не сохранились, но я помню… Помню фамилии. Да. Моне, Дали, Рубенс….

– А питатели?

– Писатели, – поправил Кори, – Твен, Диккенс, Байрон, Шелли, Блэйк…

– Звучит, как название каких-то лекарственных трав, – вставил своё слово старик.

– Да ну вас! – Кори отставил миску и устроился возле костра.

Было тихо. Изредка потрескивал костёр, когда одна из шальных искр вылетала, чтобы посмотреть, что творится на белом свете.

Голос каит прозвучал отчётливо и громко.

– Мне нравится.

Кори открыл глаза и вопросительно уставился на спутника:

– Что тебе нравится?

– Мне нравится это имя – “Байрон”.

– Вообще-то это фамилия.

– Я решил. Можешь звать меня Байрон.

От такого заявления, Кори даже сел.

– Ты что серьёзно?

– Да. Зови меня Байрон. Вот моё имя.

Они посмотрели друг на друга.

– Вы выглядите, как два скворца, которые вот-вот сцепятся из-за червяка. – Заметил Гури.

Каит потянулся и улегся рядом с костром. Всё ещё возмущённый, Кори опустился на сухой мох.

Было тихо. Мыслей Кори не нарушало даже довольное причмокивание старика, который продолжал трапезу.

“Это же надо такое придумать? “Байрон. Вот моё имя”! У него точно шестерёнок не хватает”. – С этими мыслями человек заснул.

Потерянные и найденные

8

Этой ночью правой лапе Тауда, квори-капитану Хияри не спалось. В животе у него жгло, точно он проглотил горсть углей из костра. Недовольно ворча он встал с вороха тряпья на полу и принялся ходить по хижине. На столе он обнаружил небольшой черпак с водой. Он тут же жадно вылакал его. Боль в желудке немного утихла.

Хияри решил выпить ещё, но в темноте он никак не мог отыскать бочку с водой. Потом квори вспомнил, что глупые каит ставят её снаружи, прямо возле хижины, чтобы не занимать внутреннее пространство. Проклиная ненавистных чужаков, всеми мыслимыми и немыслимыми именами Нут, он вышел в тихую летнюю ночь.

Мягкое прохладное дыхание спящего леса коснулось его лица. Некоторое время он бестолково вертел головой, пытаясь вспомнить где же он видел бочку. Однако в этот момент он заметил нечто, что заинтересовало его гораздо больше. Одинокая неясная фигура осторожно кралась между хижинами, нарочно избегая света гаснущих костров, которые остались после приготовления ужина.

Точно тень, за тенью другой тени, он последовал за крадущейся каит.

Нарушительница пропала из виду. Квори замер и настороженно прислушивался. Не выдал ли он себя чем-нибудь?

До ушей Хияри донесся чей-то шёпот, но слов было не разобрать. Ветер относил их то в одну, то в другую сторону, а мягкие лапы ночи, будто назло прижимались к его ушам, приглушая всё вокруг.

Юккада подошёл к единственному источнику света и устремил взор на струящуюся лунную дорожку, просачивающуюся в темницу.

– Миян?

– Юккада, у меня дурные новости.

– Ох, – он тяжело вздохнул и провёл лапой по лицу, вытирая выступивший пот. – Куда уж хуже?

– Мы сделали как ты велел. Мы ничего не предпринимали. Только слушали. Вот что нам удалось узнать. Курфа почему-то задерживается.

– Кто это?

– Это вождь квори.

– Что же в этом плохого?

– Ты не дослушал. Захватив лагерь, воины начали бесконтрольно уничтожать наши запасы пищи. Шаман сказал, что им надо оставаться здесь до прихода Курфы. Поэтому они торопятся съесть всё что нашли. Несмотря на то, что у них есть еда, Тауд приказал не кормить пленников. Вам буду давать лишь воду.