Лин Юнь едва сдерживал дрожь. Они искали кого-то, кто резонирует с Ключом, кто может быть «не в себе» от его силы. Это был он. Он чувствовал эту связь, эту разреженность сознания после использования силы.

Он попятился от стола, стараясь не выдать себя. Его сердце колотилось так громко, что, казалось, его могли услышать. Он должен уйти. Сейчас же.

Но куда? Эти люди были повсюду. Они не просто сидели в засаде, они активно искали, используя какие-то методы обнаружения «эха».

«Эй, мальчишка! Ты закончил?» – окликнула его Матушка Лань.

Лин Юнь вздрогнул. «Д-да, хозяйка. Я закончил.»

Матушка Лань подошла ближе, оценивая его работу. Ее взгляд скользнул по его лицу. «Что с тобой, бледный как смерть? Плохо стало?»

Лин Юнь почувствовал, как его связь с кулоном снова дрогнула, на этот раз от страха быть обнаруженным. Мир вокруг Матушки Лань на мгновение слегка искривился для него, ее движения стали чуть более плавными, чем реальность.

В этот момент один из мужчин за столом резко поднял голову. Его глаза, скрытые в тени капюшона, казалось, смотрели прямо на Лин Юня. Он почувствовал этот слабый, кратковременный сдвиг времени, исходящий от Лин Юня.

«Брат Цзинь?» – спросил второй мужчина.

Первый мужчина, «Брат Цзинь», не ответил. Он медленно поднялся со своего места, его взгляд был прикован к Лин Юню. На его лице появилась хищная ухмылка.

«Ты…» – прошептал он, и в его голосе прозвучала смесь удивления и триумфа. – «Это ты.»

Лин Юнь понял. Он был обнаружен. Его попытка контролировать эхо, даже такая слабая, выдала его. Он больше не мог прятаться.

Инстинкт взял верх. Не думая, Лин Юнь снова сосредоточился на кулоне, на «эхе», на желании сбежать. Мир дрогнул сильнее, чем раньше, закручиваясь в короткий, изумрудный вихрь, невидимый для большинства, но ощутимый для тех, кто связан со временем.

Он совершил «временной сдвиг». Несколько метров в сторону, мимо шокированной Матушки Лань, к выходу из таверны. Он пронесся мимо остановившихся посетителей, оставив за собой лишь легкое искажение в воздухе.