Измученные души Татьяна Berd

1. Пролог

Мираз Линн в волчьем обличье несся сломя голову по ночной густой чаще леса, освещенной лишь тусклым мерцанием звезд. Его подгоняло отчаяние, боль, ненависть и злость. Хотелось поскорее убраться подальше от ненавистного дома.

О, как бы он был счастлив, если бы его поселение сгорело дотла! Чтобы не осталось ни одной головешки. Но, к сожалению, оборотни не обладают огненной магией. Ах, если бы… Он бы без сожаления наблюдал, как хижина за хижиной пожирает хищный огонь, как в нем полыхают те, кого он люто ненавидел всем сердцем. И плевать, что они ни в чем не виноваты.

Нет! Они все виноваты! Все до единого! Без исключения! А он лишь жертва!

Сделав круг, Мираз подбежал к Халафольё, узкой, но глубокой речушке, что бежит изгибаясь словно гидра на дне глубокого оврага. Река смерти, спокойная днем и тревожная ночью в свете звезд. Она несет погибель тем, кто рискнет в нее окунуться в темное время суток.

Постояв на краю обрыва, Мираз с презрением посмотрел на черные бурлящие воды Халафольё. Вот бы прыгнуть сейчас туда, и все мучения закончатся, и не придется возвращаться в ненавистный дом. Но он слишком любит жизнь. Вот только жизнь его ненавидит. Она с маниакальным постоянством подкидывает ему все новые и новые испытания. И все началось с самого его рождения. Почему судьба к нему так жестока? Почему он не родился в другой семье, в другом месте. Почему родные так ненавидят друг друга? Почему ему выбрали в жены именно Такач, не способную даже на то, чтобы родить наследника? Слава богам, хотя бы прибрали полоумного братца к себе. Хоть тут сжалились. Иначе ему пришлось бы возиться с этим умалишенным до конца своих дней.

Мираз бросил сокрушенный взгляд на темные воды, сетуя, что не хватает смелости сделать шаг в бурлящую пропасть.

— Трус! — презрительно бросил он себе. — Трус! — провыл в темноту ночи.

Надо было как Лей сбежать. Говорят, он неплохо устроился в столице. Так оно и есть. Иначе вернулся бы. Хотя вряд ли… Лучше прозябать в нищете в Шупад, чем тут дома в ненавистном Надьёв.

Как же Мираз ненавидит здесь все. Даже запах, который, казалось, должен быть ему родным. Но от этого аромата, присутствующего в его жизни с самого рождения уже воротит. И, словно в подтверждение своих мыслей, оборотень почувствовал дурноту. Печально хмыкнув, Мираз обреченно покрутил головой. Надо было отправляться вместе с другом в столицу. Но он струсил! Побоялся, что поймают. Трус! Лей, наверное, счастливо живет в Шупад и бед не знает. Может, встретил уже свою истинную и доволен. А может, пока живет в свое удовольствие, в отличие от Мираз, вынужденного прозябать в этой дыре.

Оборотень почувствовал, что тошнота вновь подступила к горлу. Поглубже вдохнув, в надежде что полегчает, Мираз отошел от края оврага. Он двинулся в обратный путь, но понял, что лапы его не слушаются. Слишком быстро бежал, наверное, подгоняемый своей ненавистью. Невесело хмыкнув оборотень сделал шаг и с удивлением ощутил, что далось ему это с трудом. Застыв на месте, Мираз осторожно поднял лапу и тут же обессиленно опустил ее на землю. Он недоуменно уставился на свои конечности, к которым будто кто-то привязал тяжелый груз, и попытался сделать еще шаг, другой… И с изумлением понял, что невероятно устал. Оборотень почувствовал, как сдавило грудную клетку, дыхание сбилось, а сердце бешено колотилось в груди.

Испуганно расставив лапы, твердо уперевшись ими о землю, Мираз опустил голову, стараясь выровнять дыхание и унять безумно грохочущее сердце. Тяжело дыша, вместо облегчения оборотень ощутил, как его конечности вдруг совсем ослабели и обессилено задрожали. С трудом делая шаг, он доковылял до ближайшего дерева. Облегченно облокотившись о шероховатый ствол, Мираз никак не мог понять откуда взялась эта внезапная усталость. Неужели злость на свою судьбу так вымотала его?

Удрученно хмыкнув и покрутив головой, оборотень прикрыл глаза. Дыхание так и не пришло в норму, а сердце вдруг пропустило удар. Мираз испуганно завыл, пытаясь позвать на помощь, но из груди вырвался лишь слабый стон. Его начало клонить в сон, лапы подкашивались, и, если бы не дерево, он рухнул бы на землю. Дышать становилось все труднее. Каждый глоток воздуха делался с невероятным усилием, а сердце раз за разом пропускало удар.

Обессилено подняв голову, оборотень с надеждой взглянул в непроглядную чащу и только сейчас заметил, что в тени деревьев за ним кто-то пристально наблюдает. Глаза неизвестного неярко светились в темноте. Мираз не смог определить кто это: оборотень или дикий зверь. Его нос отказывался ловить запахи, да и зрение подвело. Все вокруг стало размытым, только два неярких серебристых сияния, пристально следящие за ним, отчетливо просматривались сквозь мутную пелену.

Мираз попыталась попросить о помощи того, кто так внимательно следил за ним, притаившись в кустарнике. Но из груди вновь вырвался еле слышный стон, и оборотень обессиленно рухнул на землю. Тяжело дыша, он пытался сфокусировать взгляд на тени, притаившейся неподалеку в молодой поросли. Веки стали тяжелыми, а взгляд поплыл, не давая сконцентрироваться на таинственном наблюдателе. Лежа на земле, Мираз уже не мог пошевелиться. Тело будто окаменело. Он сделал усилие и поднял голову, но тут же беспомощно опустил ее на назад.

Предсмертная судорога свела тело Мираз, принеся с собой невероятную боль. Оборотень будто горел изнутри, пламя беспощадно пожирало его внутренности. Несколько минут назад он мечтал, чтобы огонь поглотил его ненавистный поселок Надьёв, а теперь сгорает заживо сам. Последнее, что услышал Мираз, делая судорожный вдох, не треск пламени, которое ему всего лишь казалось, а хруст ветки. Таинственный наблюдатель застыл подле оборотня, бьющегося в предсмертной агонии, спокойно наблюдая за последними минутами жизни Мираз Линна.

А дальше все померкло, и могильный холод погасил мучительный огонь внутри, унося ошеломленного оборотня к праотцам.

2. Глава 1

Приглашение на юбилей родной академии лежало на тумбочке в прихожей. Каждый раз проходя мимо, я с надеждой смотрела на него, всем сердцем желая, чтобы оно испарилось. Не хотелось идти на праздник. Сама не понимала причину подобного нежелания. Но было какое-то нехорошее предчувствие, будто на торжестве должно случиться что-то такое, что мне совсем не понравится.

Рой, уставший от моих нервных метаний по флету, мирно дремал на стуле в кухне, уже не обращая на меня никакого внимания. Я периодически подходил к нему, гладила по гребню, вызывая у ракха недовольный вздох.

— Не вдыхай так, Рой, — весело усмехнулась я. — Я просто немного нервничаю. Оказаться в числе избранных приглашенных на юбилей лучшей академии Саилия довольно волнительное событие.

Вместо ответа ракх тяжело вздохнул и повернулся ко мне спиной, демонстрируя крайнюю степень своего недовольства. Еле слышно рассмеявшись, я взглянула на время и удивленно ахнула. Через пятнадцать минут за мной заедет Эльхар, а я все еще не готова к выходу.

Быстро надев длинное узкое платье цвета спелой зелени с неглубоким декольте, полупрозрачными длинными рукавами и кокетливым вырезом с боку на юбке, я покрутилась перед зеркалом. Наряд невероятно мне шел. Его яркий, казалось даже ядовитый оттенок, удачно подчеркивал глаза. Они будто изумруды сверкали на моем бледноватом лице. Рыжая копна волос игривыми волнами ниспадала на плечи, придавая моему образу загадочности.

Я не выглядела вульгарно, но Эльхар наверняка не одобрит мой наряд. По его мнению, женщинам нельзя носить столь обтягивающие платья и распускать волосы. А уж боковой разрез на длинной узкой юбке, доходящий чуть выше колена и игриво оголяющий мои стройные ноги, он посчитает верхом бесстыдства.

Наверное, пора заканчивать эти отношения, длящаяся уже без малого два года. Они стали похожи на противостояние двух сильных личностей. Но я, почему-то медлила, не ставя точку в них.

Может, потому, что, когда познакомишь с Эльхаром в драконьих горах, где проводила небольшой отпуск вместе с Каасой, он показался мне отдушиной. Я пыталась отойти от болезненного расставания с Тарухом, и знакомство с Эльхаром было словно глоток свежего воздуха в тот момент. Он красиво ухаживал, добиваясь моего расположения. И, наконец, сдавшись под напором его комплиментов, я решил попробовать. А вдруг этот мужчина именно тот, кто заставит меня забыть Таруха. Но, к сожалению, ошиблась.

Первое время Эльхар никак не проявлял своих патриархальных взглядов на семейные узы. Он иногда бухтел по поводу моей профессии, и тут можно было все списать на беспокойство обо мне. Преквизитор довольно опасный вид деятельности. Но чем дольше мы встречались, тем чаще он стал выказывать свое недовольство. Только теперь это касалось и моего внешнего вида, и моего якобы неумения готовить и вести хозяйство.

Я начинала понимать, что еще немного и мне будет сделать ультиматум: или я меняю профессию, или мы расстаемся. Положа руку на сердце, я начинала задумываться над выбором.

То дело, когда мы пытались вычислить личность зверя, жестоко убивавшего несчастных нимер в Ротише, надломило меня. Никак не могла простить себе своей неосмотрительности. Я потеряла голову тогда, за что мы все чуть не поплатились жизнями.