Измена.Ты мне не соперница Елена Грасс

«Буду поздно» – стандартные два слова.

В очередной раз сердце снова сжалось от разочарования, когда я прочитала их. Они стали такой привычной частью моей жизни за последние четыре месяца, что уже ни удивления, ни даже обиды не вызывают.

Раньше, хотя бы были какие-то попытки сохранить видимость внимания: нежные прозвища вроде «солнышко» или «любимая». Но теперь… Просто «буду поздно».

Эти два слова словно камень, брошенный в душу. В них нет тепла, нет намёка на заботу, а лишь холодное напоминание о том, что наши отношения давно перестали быть тем, чем они были раньше.

Слышу звук открывающейся двери. Машинально смотрю на часы. Полночь.

Он, что действительно, может, работать так поздно? Сомневаюсь.

Я, правда, не раз убеждала себя, что такое возможно, ведь у нас было время, когда мы работали именно так. Но тогда мы только начинали свой путь и не имели того, что имеем сейчас.

Ночи напролёт за компьютером, литры кофе и бесконечные списки задач.

Тогда каждый день был борьбой за выживание нашего бизнеса. Мы вкладывали каждую каплю энергии, чтобы построить что-то значимое.

Это было время полное адреналина и страха перед неизвестностью.

Теперь же всё иначе. Работа отлажена до мелочей, процессы идут своим чередом, и компания работает как хорошо настроенный механизм. Засиживаться допоздна в офисе стало бессмысленным.

Кроме того, вряд ли мозг уже способен выдавать гениальные идеи в такое позднее время. Нет никакого смысла тратить время впустую.

Хотя, откуда мне знать? Ведь я уже не так вовлечена в дела компании, как раньше.

Отдалившись от оперативных вопросов, я потеряла связь с реальными событиями в компании, которые происходят сейчас.

Кто знает, возможно, мой муж использует этот момент, чтобы прикрыть свои интересы под видом работы, и ничего, чем он хвастается, нет.

Хотя, конечно, это всего лишь догадки и подозрения, которые я гоню от себя прочь, приписывая ему измены.

С китайцами вот недавно рассказывал, заключил какой-то очень крутой контракт, но документов не показал.

В любом случае информации о новых проектах нет, он перестал меня посвящать в дела, поэтому остаётся только доверять ему и не доверять тому червяку сомнений, который усердно съедает моё сердце как яблоко.

– Как ты можешь упрекать в этом? Я сейчас веду наш бизнес сам, без тебя, стараясь для семьи и дома, – самая частая фраза на мои попытки сказать ему, что кроме бизнеса есть ещё дочь и я.

По мнению моего мужа, упрекать его в таких задержках – значит обижать. Всё, мол, во благо семьи, а тут я с претензиями и нелепыми подозрениями.

Зашёл в дом. Стас идёт сейчас очень тихо, скорее всего, для того, чтобы не разбудить меня, и не желая, в случае чего, оправдываться.

Проходит мимо нашей спальни, наспех принимает душ и ложится спать в соседней комнате.

Ворочаюсь в постели, пытаясь прогнать тревожные мысли, которые уже стали постоянными спутниками моих ночей.

Сон не приходит несмотря на все усилия. Закрываю глаза, представляя себе белый шум, считываю воображаемых баранов, но бесполезно.

Поднимаюсь с кровати и направляюсь в комнату, где он лёг.

– Стас… – тихонько зову его, стоя в дверном проёме. – Спишь?

Молчание.

Он не отвечает, но я точно знаю, что он не спит сейчас.

Несколько мгновений слушаю его дыхание.

Разворачиваюсь, собираясь уйти, но замечаю, что на его телефоне появляется уведомление о сообщении. Он понимает, что я могу подойти и прочитать, и начинает притворяться, что просыпается.

Противно. Дешёвая игра.

– Кристина, что случилось? Сколько времени? – спрашивает меня, стараясь сдерживать эмоции.

– Ты пришёл пятнадцать минут назад. Сам посмотри, – отвечаю, усмехаясь. – Стас, скажи честно, у тебя проблемы в компании? Если я могу помочь…

– Нет, с чего ты взяла? – недоумевающий тон, как будто он искренне не понимает меня.

– Тогда почему ты так поздно приходишь домой? – наконец не выдерживаю и задаю вопрос, который уже давно вертелся на кончике языка.

– Я же писал тебе, – говорит он, сохраняя спокойствие и даже немного усталый тон. – Задержался на работе. Кристина, дорогая, я очень устал. Давай лучше поговорим завтра?

Несмотря на то что внутри меня всё кипит от напряжения, я делаю над собой усилие и сдерживаюсь. Снова.

Уходя в спальню, думаю, что действительно не время.

Что мне даст этот разговор сейчас? Наверняка придумает на ходу что-нибудь, выкрутится.

А вымаливать признания о реальном положении дел, по моему мнению, это унижение, которого я не заслуживаю.

Утро наступает рано, как всегда. Даже несмотря на то, что я легла спать очень поздно, привычка заставляет меня встать раньше всех.

Я знаю и помню свои обязанности, поэтому молча готовлю завтрак, глажу рубашку для костюма и жду его в гостиной для стандартной беседы на тему от меня с вопросами: как дела, как работа? И от него с ответами: нормально, как ты, как дочь?

Хоть я очень люблю наш прекрасный дом, стены его теперь на меня давят, и иногда до такой степени, что, кажется, трудно дышать. Например, как в этот момент, когда я хочу начать разговор о главном.

– Стас, ты вчера, вернее, уже сегодня ночью обещал поговорить со мной. У тебя найдётся две минуты прямо сейчас?

Я смотрю на него, пытаясь найти хоть каплю участия и внимания в его глазах, но они остаются холодными и отстранёнными.

Муж поднимает на меня глаза, едва заметно вздыхая, затем демонстративно смотрит на свои дорогие наручные часы и делает глоток крепкого чёрного кофе.

Его жесты полны раздражения в этот момент, будто каждый миг общения со мной – это непосильная жертва для него.

– Только пока завтракаю, – отвечает он сухо, делая вид, что ничего особенного не происходит.

Я чувствую, как внутри поднимается волна негодования. Хочется в возмущении закричать, выплеснуть все накопившиеся эмоции, но сдерживаюсь.

– Я не собираюсь портить тебе утро, не переживай. Но, честно говоря, я не вижу другого времени для разговора. У тебя вечно нет ни минуты на меня. Вечером ты слишком уставший и возвращаешься домой поздно, а утром всегда спешишь. Стас, ты же знаешь меня… Я не собираюсь умолять о твоём внимании.

– И не надо, правильно. Когда у меня появится время, я сам найду возможность уделить его тебе.

Интересно…

Кажется, что я сейчас, после этих слов потеряю контроль над ситуацией, но я привыкла собираться и не истерить, когда этого требует ситуация. Так будет и на этот раз.

– Хорошо, – стараясь говорить твёрдо и спокойно. – Давай поступим иначе. Назначь день, когда ты сможешь вписать нас в своё расписание. Можешь даже передать это через своего секретаря.

Он хмыкает, чуть прищурившись.

– Это что, сарказм?

– Конечно! Самый настоящий.

Я прямо чувствую сейчас, как внутри у него нарастает раздражение, хотя он старается сохранять самообладание.

– Стас, я не собираюсь устраивать допросы, но ты должен понять, что наши отношения – это не только моя работа, – продолжаю и плевала я на его недовольство. Он моё не сильно учитывает, когда отмахивается от меня. – Если мы хотим сохранить семью, нам нужно уделять друг другу внимание. Ты постоянно занят, и я чувствую себя ненужной. Разве это нормально?

Уверена, он знает, что я права, но признаться в этом вслух, значит, признать свои ошибки. А мой муж этого очень не любит.

– Я понимаю, тебе тяжело, – говорит он наконец, – но ты должна понимать бизнес требует жертв. Кристин, тебе ли не знать? – словно удивлён. – Ты больше меня знаешь, на какие жертвы надо идти, чтобы удержать компанию на плаву. И вообще, я очень устал!

– Ну, может быть, если ты очень устал, как-то распределить обязанности между своими сотрудниками? Плюс, ты же сказал, что проблем нет?

Вижу, как теряется.

– Нет! – рявкает. – А насчёт распределения, ты же сама столько лет работала в компании и знаешь, что часть вопросов требует только личного участия! Основную часть вопросов я не могу доверить никому.

– Раньше доверял. И брат мой, он тоже вроде не отдыхает, даже дистанционно, и то работает на равных с тобой.

– Кристина, вот именно, что он работает дистанционно! Основное всё на мне! С того момента, как ты ушла из бизнеса, много изменилось. Пожалуйста, прекрати ждать меня ночами и устраивать допросы. Мне всё это неприятно, – ищет слова, чтобы не ляпнуть лишнего и не вступать в конфликт. – Ты если меня в чём-то подозреваешь, говори открыто.

– Да, подозреваю.

– В чём? – неожиданно смеётся в голос.

– В том, что тебе стало всё равно на нас с дочерью. Что насчёт нашей семьи? Что насчёт наших отношений? Они разве не требуют внимания? Или ты считаешь, что это второстепенно? Я как-то умудрялась совмещать всё, когда стояла у руля в самом начале. Тебе тоже надо постараться, тем более ты не начинаешь с нуля.

Стас теперь молчит, не находясь, что ответить.

– Компания теперь – это моя ответственность. Не лезь!

– Почему мне не лезть, интересно? Я такой же владелец, как и ты.

– Всё, что ты говоришь, мне крайне неприятно! – его тон становится резким, почти угрожающим.

– А мне крайне неприятно подозревать тебя в странном отсутствии, где ты нагло прикрываешься работой. Ты дурой меня считаешь? Мы работали вместе долгое время, я знаю наше дело изнутри. Повторюсь, я не просто так спросила: у тебя проблемы? Ты говоришь, что нет. Хотя именно я могу помочь. И да, думаю, дело в другом. – На момент замолкаю, но больше в себе этого носить не хочу. Я не боюсь его потерять, я, скорее, боюсь быть обманутой. – Если вдруг у тебя кто-то есть…