От неожиданности рука с чашкой дёргается, и горячая вода проливается мне на кожу. Я вскрикиваю от боли и бегу к крану, подставляя обожжённое место под струю холодной воды.

– Дочь, с чего такой вопрос? – еле сдерживая рыдания, интересуюсь.

– Прости! Ты из-за меня обожглась! Не надо было тебя спрашивать! – начинает плакать моя малышка.

– Прекрати, – прижимаю её к себе, нежно глажу по волосам. – Но всё-таки, милая, с чего такие мысли?

– Не хочу говорить… Ты расстроишься, как я расстроилась.

– Нет, я, наоборот, расстроюсь, если ты не скажешь мне, что тебя так мучит.

– Ты скажи мне сначала, что такое «гипотетически»? – дочь внимательно смотрит на меня. – Мне хочется узнать, верно ли я понимаю это слово. Я смотрела в интернете и знаю значение, но может быть у вас с папой своё значение или обозначение.

– Гипотетически… – задумываюсь, как проще объяснить. – Ну, это когда можно предположить или представить что-то как возможный вариант чего-либо, только на самом деле это не доказано и может быть совершенно иначе. Ох, как бы попроще сказать… Понимаешь? – Она кивает. – Это означает, что мысль или идея о чём-то или предположение существует только в теории, но пока нет в реальной жизни. Так ты поняла?

– Да.

– О чём речь? Скажи, к чему применяешь это слово, и я попробую на примере объяснить.

– Я случайно услышала, как папа в своём кабинете разговаривал с какой-то женщиной. Да, да, – она энергично кивает, подтверждая свои слова, – я знаю, что у папы среди женщин есть партнёры. Ты вот, тоже у нас, пока бабушка не заболела, была партнёром других людей, мужчин. Верно?

– Ну да. Ну вот папа и разговаривал с женщиной-партнёром, – спешу раньше времени успокоить волнующуюся дочь.

– Но мне казалось, что с партнёрами так не разговаривают.

– А что он ей говорил? – напрягаюсь.

– Он говорил, что очень хочет её этой ночью. Я не поняла только, что значит – он хочет её. Он, правда, увидев меня сразу сменил тон общения и начал говорить про какие-то поставки. Когда он меня не видел, он с ней словно… заигрывал, а когда меня заметил, сразу начал разговаривать по-другому, более строго, что ли, – дочь пытается подобрать слова, чтобы объясниться. – Он словно растерялся, мам.

– Может, тебе это приснилось?

– Нет, нет. Мам, я не вру!

– Я верю тебе, не переживай. И что он тебе ответил на это? – сглатываю неожиданно появившийся ком в горле.

– Он сказал, что хочет её просто увидеть, пообщаться на какие-то важные темы по контракту. Я спросила его, мол, а почему ночью, но он только разозлился. Тогда я предположила, что он хочет от нас уйти. Он начал убеждать, что я всё не так поняла. Я начала плакать и сказала ему, чтобы он не уходил от нас. Ведь как же я тогда? Как же ты? Ведь мы семья! И папа тогда сказал: даже если представить гипотетически, что я разведусь с твоей мамой, я всё равно буду любить тебя!

– Ну, он правильно тебе сказал, – киваю я, а саму трясёт от таких интересных рассказов. – Даже если гипотетически…

– Мама! – резко прерывает меня Лия. – Пожалуйста, хоть ты не говори эти слова!

– Хорошо. Успокойся только.

Я крепко обнимаю дочь, чувствуя, как её бьётся сердце. Маленький воробушек, который ждёт моей ласки и подтверждения, что всё будет хорошо, и мама и папа будут рядом. Она ведь другого не знает.

До этого времени она росла среди любящих её людей, в твёрдой вере в то, что семья – наш общий тыл.

– Приготовить тебе чай с мятой и любимую лазанью? – тихо спрашиваю я, слегка отстраняясь из объятий.

Дочь кивает.

Стараясь отвлечься, я занимаюсь приготовлением лазаньи, даже не зная, во сколько вернётся мой муж и будет ли он ужинать.