- Я знаю, но… это же не одно и тоже.

- Милая, мы взрослые люди и такое происходит порой.

- А как же я?

- А что ты?

- Ну я же тебе не родная…

- Так стоп, Лилия, - ее слова меня почти уничтожили вдобавок ко всему происходящему. - Ты моя дочь. Законная дочь по всем правилам конституции и прочих там законов. А твой отец порядочный и хороший человек, он не станет требовать от тебя или твоего брата выбора. Об этом не думай и не говори, что ты не родная, - улыбаюсь ей, тяжко вздыхающей. – Ты моя самая родная дочка. Да, Соня не забыта, но ты моя.

- Поверить не могу, что папа так поступил с тобой. Почему он так сделал?

Ее слова опаляют сердце.

- Думаю, твой папа просто полюбил другую женщину.

- А я думала, что если любишь, то это навсегда.

«Я тоже так думала, Лилечка», - отвечаю мысленно на ее слова.

- Быть может, он понял, что она дама его сердца, а не я. Думаю, что папа сам ответит на твои вопросы. А пока, нам стоит немного сплотиться, но верить, что все в итоге образуется.

Она встает с кровати, поправляет волосы стоя перед зеркалом и задумчиво произносит:

- Что бы ни было, ты моя мама. А по-прежнему, уже никогда не будет.

Не знаю, как мне удалось все минимизировать. Быть может, находка в машине Тима позволила ей все обдумать заранее и в какой-то степени смириться с будущим что коснется нас всех. Надеюсь, что она не оставила внутри себя массу разочарования. Но вот с Мишей как поговорить?

Отвожу Лилю в школу. Разговариваю с учителем, что опоздание вышло по моей вине и попрощавшись уезжаю на работу.

В дороге мне звонит Тимур и я от злости только и поднимаю трубку.

- Слушаю.

- Что произошло?

- С кем? С тобой? Мной? Дочерью? С кем Тимур произошло?

- Ты знаешь о чем я говорю.

Его голос не такой бойкий и радостный. Он будто притаился.

- О нет, дорогой. Я ни черта не знаю. Не знаю и не понимаю. Может ты скажешь? – поднимаю голос даже не сразу заметив этого.

- Кира, почему моя дочь не ездит со мной в школу третий день подряд? И почему она плакала?

- Будь я рядом, ударила бы тебя по щеке, клянусь. Ты настолько зациклен на своей «работе», что дома слепнешь. Ты правда не видишь, что происходит?

- Я вижу, что моя жена отдалилась, зовет на серьезный разговор, дети поступают так же. Что это значит?

- Святой Тимур, все против тебя. Чем же ты не угодил своей семье?

- Вижу разговор у нас не ладится по телефону. Где ты?

- Еду на работу. И не вздумай туда явиться. У меня куча дел.

- Которые мешают нам поужинать сегодня?

- Которые я буду решать до самой ночи. А ходить с тобой по ресторанам уже есть кому. На четверг оставь для меня времечко.

- Ты опять за свое?

- За твое скорее. Все ждешь, когда я тебе облегчу жизнь своими претензиями? Надеешься улизнуть, сочинив какую-то ерунду, в которую Кира так легко поверит, да «детка»? – коверкаю его слова последние нарочно.

Молчит. Так «громко» молчит, что прям в ухо звон его офигевшего мозга слышен.

- Что, больше не желаешь задавать вопросы? Знаешь ты прав, мы поговорим сегодня.

Сбрасываю вызов, уже находясь на парковке возле офиса. Прошу Кристину забрать детей со школы и усердно работаю весь день, а вечером все на том же адреналине подъезжаю к дому, где на подъездной дорожке стоит и его автомобиль, с хозяином внутри.

Смотрим, друг на друга повернув головы. И оба видимо знаем, что сейчас будет начало нашего конца.

Вылезаю, растеряв боевой дух. Вхожу в дом через дверь гаража не оборачиваясь назад, стараясь не слышать, что он где-то там позади. Спускаюсь вниз, переодевшись и застаю Тима в гостиной.

Стоит, сложив руки на груди перед линией фотографий нашей семьи в разные периоды общего необъятного счастья. Казалось бесконечного на тот момент…