Она выпрямляется и водит по ободку фужера пальцем.

- Помнишь вечер, когда я у Лизы на вечеринке была?

- Да, конечно.

Забыть тот вечер, наверное, никогда не получится.

- На следующий день, папа повез меня в торговый центр, помнишь? И я… - меня начинает изнутри колотить от того, что я сейчас услышу. - Я уронила телефон в машине, а когда наклонилась его достать нашла эту помаду. Которая была и… на папиной рубашке белой. Я случайно заметила пятна, когда относила свои вещи в стирку.

Меня пробрало крупной дрожью, потому что меньше всего на свете я хотела, чтобы дети были в курсе наших разборок. Но так вышло, что им не по пять лет.

- Я запаниковала и в машине тогда и потом. Помню твое отношение к такому цвету. Не знала, что делать и как сказать, кому, - сбивчиво объясняет свои поступки. – Поэтому закинула в стирку все светлое, а помаду… забыла выкинуть.

Смотрю на нее, испытывая муки совести. Мой ребенок один на один с мыслями об ошибках взрослых. Боже.

- Папа тебе изменяет, да? – на меня посмотрели самые добрые и не запятнанные грязью этой жизни глаза, переполненные слезами печали и обиды.

- Лилечка, солнышко, - хочу обнять, но она машет головой, и я останавливаюсь.

- Нет мам, ответь прошу.

- Послушай. Ты и твой брат должны понять, что между мной и папой может быть сотни причин для любви, ненависти и прочих разногласий, но вы, вы всегда будете вне их. И ты должна это помнить всегда, как бы не сгущались тучи над нашей семьей.

- Мам, я знаю, что вы нас любите, но мне не пять лет. Даже Мишка почти все понял. Он сказал мне сразу.

- Что сказал? Когда?

- Сегодня утром. Поделился мыслями, что вы с папой разводитесь, раз ты такая ходишь странная с красными глазами. И он видел, что ты не ночуешь больше в комнате вашей, а возвращаешься в нее утром из гостевой.

- Боже, - закрываю глаза руками и проклинаю Доронина, да и себя тоже, что так рано открыла эту правду неосознанно.

- Что теперь будет… с нами? – слышу ее вопрос и открыв глаза, вижу заплаканную и потерянную дочку с трясущимися губами.

Обнимаю ее. Целую и не знаю, что сказать.

Я не знаю, как сказать моей девочке что это конец. Как вселить в нее веру в то, что так бывает не всегда. Но порой происходит со взрослыми, чтобы она не разочаровалась ни в семье, ни в отце.

Я не знаю…

- Все будет хорошо, доченька, все будет… - дверь в комнату открывается и входит Тимур.

Мы обе поворачиваем головы и смотрим на него…

- Лиль, еде… - не заканчивает свой вопрос остановив себя на полуслове.

Я не знаю, что он увидел в наших лицах и глазах. Я не знаю, что он понял или не понял. Но его лицо посерело, а губы стали бледными.

Он смотрел, не проходя вперед и видел результат его поступков. Результат того, что бывает, когда вдруг решаешь разрушить все, что так долго строил и по итогу разочаровываешь всех, кто тебя любил.

- Отвези Мишу в школу, Лилю я сама, - надломленным голосом произношу ему свои слова, и мы обе разворачиваемся к Тимуру спинами.

Пара секунд и двери закрываются, но ощущение такое, словно линия была только что подведена, между нами.

8. Глава 8

- Давай пересядем? – держась за руки опускаемся на ее кровать и я, подбирая слова начинаю:

- Лиля, ты права, ты не ребенок и все равно на этой неделе все узнала бы, как и твой брат, - она силится не плакать, но слезы все равно стекают по щекам моей девочки. – Мы с твоим отцом разведемся. Пока что не было разговора, он даже не в курсе, что я знаю о другой женщине, но в четверг я хотела с ним все обсудить.

- Мам…

- Тише, солнышко, тише, - стираю с ее щек слезы, не замечая своих. – Да наша жизнь изменится и нам нужно будет решить многие бытовые моменты, но я и папа будем в вашей жизни, как и прежде. Это только наши с Тимуром отношения. Любовь к вам не изменится.