«Ты сам все разрушил!», - убеждаю себя в этом, чтобы рвать эти нити безвозвратно, но так больно это… как же больно.

- Ты поверишь, я помню дату каждой фотографии что тут стоят?

- Поверю, потому что и сама их наизусть знаю.

Тимур повернулся своей массивной фигурой и встал напротив. Между нами был только журнальный столик, но если исчислять его в величине измерения, то он мог быть километровым. Таким казалось расстояние, между нами, не меньше.

- Ты хотела поговорить?

И по классике жанра все слова исчезли вдруг. Я же понимаю, что сейчас должна поставить точку, но как же это тяжело. Почему у него вышло это сделать так легко со своей Мирой, а я стою и жмусь?

«Потому что ты все еще его любишь, Кира!».

- Хотела Тимур. Хотя ждала что ты первым придешь, но это уже неважно. Теперь вот смотрю на тебя такого спокойного и все мои мысли о том, «как» сказать и «что» ушли. Остались лишь факты.

- Какие? – сует руки в карманы своих брюк рабочих.

«Я буду любить тебя вечно… мой неродной», - признаюсь в любви своей потерянной недавно душе и отвечаю.

- Я подаю на развод.

- Ты что… Ты подаешь на развод, Кира?

Ошеломлен. Потерян. Растерян.

- Да. Завтра этим займусь в обеденный перерыв.

- Погоди, - пытается обойти столик, но я выставляю руки.

- Не надо. Сохраняй дистанцию, пожалуйста.

***

Не подходи. Не трогай грязными руками.

Твои права на мое тело не действительны.

Внутри меня теперь измены камень.

И твои выпады, слишком унизительны.

(с)Лила Каттен

***

- Да какого, черта? Какой развод?

- А ты считаешь у меня мало оснований для него?

- Ты все про тот ужин? Кира, я же объяснил…

- Тим, а как давно я стала ненормальной и закатываю истерики по поводу твоих ужинов? Я настолько глупа и не понимаю, что это часть твоей работы? Неужели ты думаешь, что я увидела тебя с той девушкой и меня вдруг перемкнуло? Неужели ты ни разу не подумал о том, что я могла видеть гораздо больше?

- Послушай. Черт, - трет переносицу, встав ко мне боком и запрокинув голову, а я жду, когда начнет оправдываться. – Это не то… Кира… Дорогая…

Он пытается придумать себе алиби, ищет слова, а меня в этот момент будто в грязь снова толкают и толкают.

- Неужели я не заслуживаю правды, Тимур? – голос срывается и лицо, которое было смирным тает, намокая под моими слезами.

Потому что это до того обидно и горько, что я больше не могу стоять и делать вид, что мне все равно.

- Только не плачь, Кира.

- Я плачу с пятницы. Мои слезы заметили все в нашей семье, кроме тебя. Поэтому давай ты сейчас не будешь делать вид, что тебя это как-то беспокоит.

- Но меня беспокоит… все что связано с тобой и нашими детьми и нами… Меня все это беспокоит.

- Когда ты совал свой язык в рот той девке, тебя мало беспокоило что я или же твоя дочь, общие знакомые могли тебя видеть, Доронин.

Он застывает точно скульптура гипсовая. А мне хочется толкнуть, чтобы разбился, подобно мне в тот день…

- Кира… Я ошибся, и я знаю это. Я готов просить прощения у тебя и соответствующее наказание. Но развод…

- Хочешь сказать, что между вами были только слюнявые поцелуи?

- Кира… - отворачивается, мечась по комнате.

- Хоть раз в жизни, можешь быть честным до конца?

- Я был с тобой честен всегда.

- Тогда оставайся таким и сейчас. Я хочу знать правду. То ты мне говорил, что я себя накрутила по поводу девицы, сейчас согласен с моими словами о поцелуях, потому что я их видела лично, а что дальше?

- Ничего. Я отвел ее в отель.

Вот так просто? Отвел в отель, на просьбу сказать правду? Сделать для меня поблажку в знак уважения за столько лет честной и преданной любви?

Смотрит в мои глаза бегая своими по лицу, не останавливаясь в одной точке. Я вижу смятение, вижу все что он чувствует, а он, кажется, не видит ничего… Ведь я не прячу свою боль, показываю ее открыто. Видно зря.