– Девушка, быть рядом с Вами – наслаждение. Вы даже не представляете, что творится у меня внутри от Вашей неземной красоты, Вы даже не представляете. У меня просто нет слов выразить восхищение Вами. Ну, не будьте, пожалуйста, букой. Ответьте, – он старательно придавал голосу мягкие бархатные нотки.

Она отвернулась к окну. На зардевшемся ушке, на пухленькой мочке покачивалась сережка с теплым зеленым камешком. Покачивалась и манила.

– Может быть, Вы – девушка моей мечты, – отчаянно выдавил он. Никакого результата. Оскорбленный в своей неуслышанной щедрости, почти решился. В этот миг “девушка моей мечты” повернулась. Сколько прелести, сколько грации в пленительном повороте.

– Мне выходить, – ослепил жемчугом очаровательный ротик.

– Я Вас провожу.

– Мои провожатые сзади.

Машинально оглянулся и опешил. Ба! Как он раньше не заметил.

Худенький, невзрачный очкарик бережно держал в одной руке спящую малютку, подталкивая другой малыша через себя к проходу. Третий ребенок сосредоточенно зевал в раскладной коляске.

Без лишней спешки, но достаточно быстро все семейство вывалило на остановку. За окном незнакомка игриво грозила пальчиком. Глава семейства в ответ заразительно хохотал.

“Уф-ф, бишара”, – жалостливо вздохнула сидящая спереди полная, пожилая казашка, и он не понял, к кому относились ее слова. К ним, оставшимся на тротуаре, увлеченным счастьем, или к нему – “Иванушке”. Боковым зрением отметил иронию женщин с противоположной стороны прохода.

“Достаются же такие феи кому-то. Да. Вот и опять жизнь радужно поманила, и оставила в дураках", – вернулся он в реальность: "Сталин сюда ссылал, теперь сами бежим и рады вкалывать”.

Переполненный автобус кряхтел, чихал, тщетно пытаясь развалиться по швам или на худой конец поломаться. Перед носом все маячила битком набитая сумка, мозолил глаза женский простенький пуховик. В Норильске на “оптовках” продукты в полтора раза дешевле, чем в Талнахе. Выше сумки нос стеснялся подняться. “Странно, обычно женщины через пять–десять минут прислоняются, стараясь опереться на спинку сиденья, если получится, иногда даже напрямую о плечо сидящего. Эта же стоит хоть бы хны. Зато мне легче,” – успокоил свою совесть шустрый и равнодушно зевнул.

Странно было и то (Шустрый, конечно, не мог знать), что отсчет воспоминаний его более уравновешенного приятеля совпадал по времени и месту с вышеописанным приключением. Также десять лет назад, в тот же самый день Юра прилетел в тот же город. И удивился, до чего схожи на севере аэровокзалы республики. Мало того, что здания однотипны, – схожи и девчата из персонала перевозок. Казалось, их отбирают по стандарту. Местные – точная копия павлодарских. Правда, здесь – Татьяна. С ее павлодарским двойником и не поговоришь толком. Татьяна же с удовольствием его привечала, откровенно любуясь обладателем молодого красивого тела, наслаждаясь сполна редкими днями близости. Чего только не вытворяла она в постели. Сегодня – не их смена. Ничего, он подождет.

Но договориться не удалось. Она извинялась, отнекивалась, ссылаясь на дочку, которую почему-то срочно надо везти в деревню. В ее голосе обреченно плыла нескончаемая грусть. Плыла и никак, никак не тонула. Все ясно. Татьяна занята.

Юра рассеянно отвел глаза. Из справочной выскочила, нет, выпорхнула стройная девчушка. Задорно, не оборачиваясь, хлопнула каблучком по двери. Сквозь натянутую движением юбку проступила отчетливая линия бедра и смешала, смяла гулкое пространство. Юра встряхнул головой, пытаясь освободиться от наваждения. Нет. Летящая фигурка молниеносно завоевывала все вокруг. Короткая, густая “итальянка” качалась в такт упругим шагам.