* * *

 Лучики исчезли… Обеспечить семью. Рая рассердилась. Ее братья остались в разоренном мире одни и без денег. Не хватило средств на их перелет в Норильск. Братья писали, что, вытерпев зиму, по весне удачно обменяли картошку, что по окончании учебного года пойдут торговать. И Рая знала, что старший займет свое место на рынке и найдет свой товар, а ведь он старше Димаса всего на два года. А второй, ровесник Димаса, всю зиму проходил к знакомым сапожникам, не столько зарабатывая, сколько учась. Уже отложена сумма, чтобы их забрать в это лето.

 И, закаленная с малолетства, безжалостно отнесла сегодняшний случай к приятному эпизоду, к достойной победе над соперницами.

 Она не видела, как Димас с силой влепил злополучный апельсин в будку помойки. Не знала, что из всех девчонок выбрал ее, и этим объяснялась его бравада. Рая лучше всех танцевала. Она первой в классе покрасила волосы хной. Она, она такая… Удивительная и красивая.

 Как трудно тихому и спокойному от природы обратить на себя ее внимание. И чуждое мальчику поведение лидера неосознанно привилось под влиянием навалившегося Раиного обаяния. Он и сам удивлялся своим поступкам. Как бы это и не он, а кто-то совсем другой, со стороны.

– Глупый такой. Обслюнявил всю. Ффу, – не выдержала Катя.

– А перепугались-то, перепугались.

 Хохочущие проказницы помчались навстречу солнечному Талнаху.

В безнадежной, потерянной жизни каждая семья переезжала по-своему. Хмурая Россия встречала неприветливо. Но переселенцы в большинстве случаев и не надеялись на чью-либо помощь. Привыкшие к трудностям упорно пытались самостоятельно обустроиться на новом месте, преодолевая многочисленные препятствия, не гнушаясь самой непривлекательной работой, радуясь незначительным удачам. Ответственность перед будущим не позволяла расслабляться. Слишком много растрачено сил, оставлено имущества, разрушено связей.

Два приятеля поселились в Талнахе, в “гостинке”, почти одновременно. Там и сошлись. Вернее, их подружили жены. Оба перебивались случайными заработками, пока в очередной пронзительный зимний день им не повезло. После долгих и безуспешных попыток устроиться на работу каким-то чудом их приняли. Правда, не на комбинат, а в авиапредприятие (где зарплата гораздо ниже), но приняли. Засветила “дорога”, начался отсчет “полярок”, прочих положенных северянам льгот. Ранее незнакомый Норильск приблизился удачей.

Возбужденные, заскочили в забегаловку. Наговорившись вволю, заспешили домой в Талнах обрадовать родных. Ехать удобнее сидя, поэтому дошли до базара, где начинался маршрут. Протиснулись с толпой и заняли теплое место в середине салона, с удовольствием вытянув ноги.

Тот, что пошустрее, начал было обсуждать строгую женщину-кадровика, но товарищ, задумавшись, отвечал невпопад. Тогда он покосился на соседа и недоуменно пожал плечами. В дороге захотелось помечтать о хорошем. Но на этот раз обычно послушная память преподнесла событие десятилетней давности.

Вот он, слегка подвыпивший, самоуверенный, с дипломом об окончании железнодорожного техникума, донельзя гордый шагает по областному центру. Хитро отстает от шумной компании выпускников, чтобы попрощаться со знакомой. Настойчиво ловятся изучающие взгляды встреченных по пути красавиц. Важно поднялся в троллейбус, а наметанный глаз зацепил. Зацепил. Чуть ближе. Какая  “фемина”, и рядом никого.

– Девушка, здесь свободно? Разрешите?

 Боже, да она совсем девчонка. Хрупкая, как снежинка. Нежная, как солнечный лучик.

– Давайте познакомимся.

 Два овала колыхнулись под платьем от вздоха. Молния прозмеилась из-под ресниц зеленым блеском.