И все-таки я проберусь в Эфес,
Где бухта обмелела, стынет ветер,
Где Артемида на охоту метит,
И город, по преданию, исчез.
Но, раскопав его через века,
Увидев лик печального Алфея,
Какая неуемная затея —
В античный город плыть издалека.
И видеть битвы, и трубить поход,
И проигравших греков сторониться;
Не различать события и лица
Который век уже, который год.
И все-таки я проберусь в Эфес.
К останкам храма, чуду воскресенья.
И голос твой уже совсем исчез,
Мне раскопать его – одно спасенье.
«Облокотясь на странный мир…»
Облокотясь на странный мир,
Почувствуй легкую прохладу.
Мелькнет не слышно вечность рядом,
Где маленькой частицей – мы.
Где листья, в перья обратясь,
Летая, что- то сочиняют
И будто крылья расправляют,
Подняться выше не стремясь.
Подвинусь к твоему плечу.
И, кажется, не надо боле.
И вечность закружит за мною,
Где я над тайной хлопочу.
«Осталось мне доехать до тебя…»
Л. В.
Осталось мне доехать до тебя,
Разобран плот, несносная дорога.
До исповеди тайной, как до бога,
Осталось мне доехать до тебя.
Осталось мне по травам пробежать
Через болот глухое пропаденье,
Где крик времен простое совпаденье,
А мне бы пострадать и помолчать.
Осталось мне по травам пробежать.
Осталось мне в ночи не заблудить,
Туманные минуя расстоянья,
Прося рассвета, словно подаянья,
Чтоб этот путь на ощупь повторить.
Осталось мне в ночи не заблудить.
Осталось мне доехать до тебя,
Когда-нибудь, на звезды понадеясь,
Уже совсем от жизни разуверясь,
Еще и половины не пройдя,
Сквозь сумерки, через печаль дождя
Осталось мне доехать до тебя.
«Вот на картине ты и я…»
Вале
Вот на картине ты и я.
Дождь. Дрезден. Замок вдалеке.
По кругу мчится жизнь моя
От той гадалки по руке.
А хиромантии язык
Так непривычен и непрост,
И удивляет птицы крик
Вдали от материнских гнёзд.
И удивляет, что гроза
Мчит по растаявшим снегам,
Безумной молнией разя,
Ведя отсчёт моим годам.
Меняются картины лет,
Как будто бы картины дней.
Дождь. Дрезден. Мой автопортрет,
Написанный рукой твоей.
«В том колодце…»
Е. Д.
В том колодце,
Где мало воды,
Отражение выпью до дна.
Мир замёрзнет до самой весны,
До однажды забытого сна.
И проснуться как будто хочу,
Обжигаясь водой ледяной,
И в тот самый колодец лечу,
И твоё отраженье – со мной.
«Издалека, далёка-далека…»
Издалека, далёка-далека,
Ко мне ты шла
Всего на три мгновенья,
Когда закат выхватывал поленья,
Когда рассвет не прекращал паренья
И на ночлег сходились облака.
Издалека, далёка-далека…
«И ты была не ты…»
И ты была не ты,
И я – совсем не я;
И тихие цветы,
И пришлые друзья.
Тропических дождей
Едва не занесло;
И посреди путей —
Вагончик. Рассвело
Лениво. Впопыхах,
По следу, по судьбе
Гоняет музу страх
По прошлой по тебе.
И страх не оттого,
Что всё исчезло вмиг,
И душу так свело,
Что не услышу крик.
И страх не оттого,
Что птицам не взлететь;
Уйду за час всего, —
Чтобы сказать не сметь.
«Сухая прошлогодняя листва, – …»
Сухая прошлогодняя листва, —
В том сентябре ты на неё ступала
И что-то ненароком повторяла
Про старый храм, молитву, острова.
Тебя я останавливал, а ты
По осени, как будто по теченью,
Пыталась добежать до темноты,
Где грезилось забытое спасенье.
Здесь никому не сбудется догнать,
И по листве, от мира уходящей,
Я продолжал неистово шагать,
Пытаясь всё застать тебя вчерашней.
И будто в назиданье грянет гром,
И молния тот Дантов круг очертит,
Где мы на миг случились в круговерти,
Настаивая каждый на своём.
А что засим? —
Багрянец, свежий след,
И утро всё прохладней, всё иначе.
И осени давно угасший свет
Листвою прошлогодней обозначен.
«Неслышно и легко…»
П. А.
Неслышно и легко
Повалит минский снег
Густою пеленой,
Прилипчивой капелью,
Неслышно и легко
Уже знакомый смех