И всё же, несмотря на всё это, я любила его. Иногда он был добр ко мне. Или мне просто хотелось верить в это. Я почти не была на него похожа. Отец невысок, с русыми, совершенно прямыми волосами, грубыми чертами лица и вечно водянистыми глазами от выпивки. Но он всё равно оставался по-своему красивым. И, что куда важнее, безумно богатым.

Поэтому, несмотря на свою мрачную натуру, когда мне было семь, он женился. Жозефина д’Аркур. Мы с ней сразу невзлюбили друг друга. Расчётливая женщина, быстро подмявшая под себя всё поместье. В её присутствии меня всегда охватывала тошнота – настолько надменным было её лицо. Но отца всё устраивало, а значит, и меня.

Всё своё детство я провела в саду: читала книги, пряталась от отца, а позже и от мачехи, практиковала магию. Если слуги замечали что-то подозрительное, то охотно докладывали отцу. Поэтому я рано поняла, что нужно быть тихой.

Каждый раз, нанимая новых людей, отец составлял с ними строгий договор: ни одно слово о том, что происходит в поместье, не должно выходить за его пределы. Если же он в ком-то начинал сомневаться, человек мог лишиться всего. У отца были на это возможности, и он не раз ими пользовался.

Когда мне исполнилось семнадцать, отец договорился с камердинером лорда Блэка, Лораном Бейлоком, что мне пора прибыть ко дворцу его господина. Обучение, поиск подходящего мужа – всё это теперь ложилось на плечи самого лорда. Взамен мой отец обязывался оставаться верным вассалом и никогда не перечить своему господину. Подобная практика была распространена среди приближённых лорда Блэка.

К тому моменту, когда я должна была отправиться в поместье, случайные всплески магии уже прекратились. Но отец даже не обнял меня, не пожелал удачи. Только смерил ледяным взглядом, будто чужую, и процедил:

– Не смей практиковать свою ересь при лорде Блэке. Не позорь меня и весь наш род.

Я была рада уехать. Буквально считала дни до своего отъезда. Дом для меня давно уже пропах болью и беспомощностью. Единственное, чего я тогда хотела, – сбежать.

Впервые в жизни я вошла в место, где стены не казались мне тюрьмой. Здесь не было холодных каменных полов, пахнущих сыростью, и тяжёлой тишины, в которой эхом разносился гневный голос отца. Вместо этого – мягкие ковры, свет свечей, тихий смех где-то вдалеке… Здесь всё дышало жизнью. Всё было, как в тех романах, что я читала в саду: красота, счастье, свобода. Уроки больше не угнетали, природа стала ещё прекраснее, сны – светлее, еда – вкуснее.

Впервые за много лет я спала спокойно. Без мыслей о том, что утром отец придёт с очередным наказанием. Без боязни, что мачеха нашепчет что-то ему за завтраком. Без страха, что мне придётся снова притворяться.

Окна моей комнаты выходили в сад. Но это был не просто сад, а настоящий лабиринт из розовых кустов, изгибавшихся в причудливых формах. Здесь я могла дышать полной грудью, и впервые за долгие годы – не прятаться.

Такая безмятежность продолжалось полгода.

Пока во дворец не прибыл сын лорда Блэка – Дэймон.

***

В этот раз мы ехали по узкой тропе среди леса.

В прошлый раз, когда я проезжала этот лес, стояла чудесная погода – тропинки были сухими, а солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, делал лес почти сказочным.

Теперь же он казался мрачным: тяжёлые тучи скрыли солнце, и деревья окрасились в тёмные, глухие тона. Лес обернулся чем-то тяжелым.

Гроза настигла нас через несколько часов после выхода. К счастью, плотная чаща приглушала ветер, но где-то в глубине леса он выл, заставляя нас сжимать поводья крепче и оглядываться чаще.

– Скоро мы должны выйти к реке. Там и заночуем, – прокричал Брэдли, стараясь перекрыть шум дождя.