– Здравия желаю, Ваше сиятельство. Генерал-майор Иван фон Рек…

– И комендант крепости, Егор Тунцельман, в Вашем полном распоряжение-с!

Суворов хотел поприветствовать своих подчиненных, но кот отчаянно и голодно мяукнул, побежал мимо зеркала к подоконнику и вскочил на него. Александр Васильевич отвлекся, прослеживая взглядом за котом, и вдруг, увидев зеркало в раме в углу, страшно побледнел. Из его комнаты в этот самый момент вышел камердинер Прошка с ведром:

– Лександр Васильевич, а чай…?

Увидев лицо Суворова и жест руки, а тот протянул вперёд указующий и дрожащий палец, он непроизвольно перекрестился. Все замерли, Борщов и Хастатов переглянулись. Суворов же произнёс в гробовой тишине:

– Что это? Кто это? Почему сие здесь? Для чего мне лицезреть двойника своего? (голос нарастал) Для чего мне второй Суворов, мать твою! Немедленно убрать это безобразие! Исполнять, каналья!

Голос перешёл на фальцет, Прошка затрясся:

– Не доглядел, батюшка, не доглядел…

Он метнулся по коридору мимо Акинфия, бросился занавешивать зеркало. «Как при покойнике», – подумал Кононов. А камердинер, вращая глазами, тихо прошептал ординарцу: