Правда, когда на пороге вырисовывается фигура Цвейна, который тоже успел переодеться в простую белую рубашку и штаны, волнение охватывает вновь.

Ведь следом за ним в комнату входит целитель. Сомнений в том, что это именно он, нет. Его выдает светлый голубой халат, накинутый поверх костюма, чей цвет здорово оттеняет темные каштановым волосы с редкой проседью.

Мы друг друга приветствуем, и он начинает осмотр.

Сначала спрашивает, не замечала ли каких-либо изменений я сама.

А затем, уложив меня на кровать, прислоняет длинную деревянную трубку сначала к моему сердцу, а затем к животу.

Внимательно слушает, водя своим инструментом, и за эти несколько мгновений меня охватывает сильная тревога. Все ли в порядке с малышом? Почему целитель молчит?

— Сердце стучит ровно быстро, как и должно быть, успокаиваемся мамочка, — наконец выдает свой вердикт, а затем поворачивает голову к Цвейну, — хотите послушать?

Я испуганно поднимаю глаза на Цвейна, чуть прикусываю губы. Целитель, верно, принял его за отца ребёнка, предложив такое.

Но дракон, ни капли не смутившись, делает шаг ко мне, лежащей на кровати, и склоняется к стетоскопу. А я впиваюсь в него взглядом, внимательно ловя реакцию.

Цвейн сосредоточенно прищуривает глаза, а затем кладет на живот руку.

— Привет, маленький дракон, — говорит моему животу, а я чувствую ощутимый такой толчок внутри, словно ответ. И Цвейн его замечает тоже. Правда, если он и тронут, ни одна мускула на его лице этого не выдает.

А у меня из глаз — соленые дорожки, стекают по вискам и щекочут.

— Что ж, с маленьким драконом, все в полном порядке. И, несмотря на совсем крохотный возраст, он уже набирается сил. Сейчас закладывается его вторая сущность. Но сомнений нет — он будет сильным огненным драконом, как и его отец, — целитель поднимает торжествующий взгляд, желая, безусловно, своими словами осчастливить Цвейна, вот только…

— Меня волнует другое. Почему вокруг Лив постоянно что-то горит? — спрашивает он, нахмурившись.

— О, так проявляется сущность малыша. В нем уже горит пламя дракона, но он совсем не умеет его контролировать. Любые вспышки эмоций у мамы, и ответ от плода незамедлительно наступает. Они обычно не опасны. Но малышу нужна связь с тем родителем, кто знает, что значит быть драконом. Если вы понимаете, о чем я.

— Не совсем, что за связь?

— Понимаете, организму матери, человеку, с небольшим, как я подразумеваю, магическим потенциалом, может быть тяжело справляться с такой нагрузкой. Тем более, выдержать огонь. Внутри нее растет вулкан, по сути.

— Чем это может ей грозить?

— Ничем, если вы, как любящий отец своего сына, будете рядом.

— А если отец — не я?

Целитель кидает быстрый взгляд сначала на меня, а затем на Цвейна. Но больше никак не высказывает удивления.

— Вы ведь тоже огненный дракон, Цвейн.

— Верно.

— Тогда в ваших интересах как можно скорее заключить брак и признать малыша. Признать своё право сильнейшего. Иначе у нашей мамы могут быть проблемы с контролем огня, который идёт от ребёнка.

— Ещё варианты?

— Пожалуй, их нет. Пока ребёнок в утробе, все будет так и не иначе, — целитель разводит руками, а затем продолжает осторожно: — Есть некие процедуры…

— Какие? — молниеносно подбирается Цвейн, прожигая взглядом.

— Сущность маленького дракона, пока он в утробе, можно, так сказать, несколько подавить. Но никто не гарантирует точных последствий. Возможно, после, драконом он так и не станет.

Когда я вижу, как загорается взгляд Цвейна после последних слов, не могу поверить, что именно там увидела.

Неужели он серьезно допускает мысль, что я могу подвергнуть каким-то сомнительным процедурам своего ребёнка? Никогда.