«Не останавливайся!» – Джим кричал, но его голос тонул в грохоте. Он бежал впереди, прижимая к груди тубус с чертежами, как святыню. Его спина была напряжена, но шаги уже теряли уверенность – адреналин от отключения узла и последовавшего морального краха выгорал, сменяясь физическим истощением и действием газа. Энни следовала за ним вплотную, прикрывая рот рукавом куртки, глаза слезились от едкой взвеси.
Они свернули в последний коридор перед шлюзом. И тут земля – вернее, пол станции – ушла из-под ног. Не взрыв. Прогиб. Мощный, как удар гигантской кувалды снизу. Станция «Зенит», лишившаяся своего управляющего ядра и систем стабилизации, начала неконтролируемо вращаться и деформироваться под действием стратосферных потоков и собственной инерции. Металл скрипел, скуля, как живой.
Энни вскрикнула, кубарем покатилась по полу, ударяясь о стену. Джим, находившийся чуть впереди, не удержался – его швырнуло вперед, он ударился плечом о выступ гермодвери шлюза с глухим стуком. Тубус вылетел из его рук и покатился по наклонному полу к зияющей дыре в стене, откуда валил едкий дым.
«Черт!» – застонал Джим, пытаясь подняться, но схватившись за левое плечо. Его лицо исказилось от боли. «Тубус! Данные!»
Энни, отбросив собственную боль, рванулась за скользящим цилиндром. Она поймала его в полуметре от дыры, ощутив на лице волну горячего, химического воздуха. Резко откатилась назад, к Джиму.
«Держись за меня!» – крикнула она, протягивая свободную руку. Пол под ними снова качнулся, на этот раз в другую сторону. Станция агонизировала.
Джим, стиснув зубы, ухватился за ее руку. Его хватка была слабой, пальцы холодными. Энни подтянула его к себе, затем, используя инерцию следующего крена, толкнула к панели управления шлюзом. «Код! Быстро!»
Он тыкал дрожащими пальцами в клавиатуру. Система отвечала с задержкой – станция умирала. Наконец, зеленый свет. Гермодверь в их шлюз с «Стратоскаутом» медленно, со скрежетом, раздвинулась. За ней, как родной дом в аду, виднелась потрепанная кабина их самолета.
Они ввалились внутрь. Энни тут же бросилась к панели, отстреливая стыковочные замки. «Стратоскаут» завизжал металлом, отрываясь от гибнущей станции. За иллюминатором «Зенит» представлял собой жуткое зрелище: громадная конструкция корчилась, как раненая птица, из разломов в корпусе вырывались языки пламени и клубы ядовитого газа. Вспышки внутренних взрывов озаряли ее изнутри. И тут же, из глубин стратосферы, на нее обрушились неестественно быстрые и мощные вихри – «Климатрон», лишившись контроля над этим узлом, яростно пытался уничтожить его физически, насылая искусственные атмосферные аномалии.
«Держись!» – Энни вцепилась в штурвал, уводя самолет от эпицентра формирующегося смерча, который пытался засосать остатки станции и их вместе с ней. Самолет бросало, как щепку, но он был свободен. «Зенит» остался позади – пылающий, разрушающийся памятник их первой, кровавой победе.
Когда они вышли в относительно спокойные слои, Энни позволила себе выдохнуть. Адреналин начал отступать, уступая место дрожи в коленях и осознанию: они живы. Они сделали это. Но цена…