Энни закрыла глаза. Она представила этих людей. Незнакомцев. Спящих в ледяных капсулах. Верящих в систему, которая сейчас предаст их по приказу ее создателя. Ее ярость наткнулась на стену ледяной необходимости. И на осознание: Джим не просто жертвовал ими. Он приносил их в жертву самому себе, своему прошлому решению, своей вине. Он был палачом и жертвой в одном лице.

«Делай,» – выдохнула она. Слова были горькими на языке.

Джим нажал клавишу.

На экране мелькнула команда:> ИНИЦИАЦИЯ СЦЕНАРИЯ «КРИОГЕННЫЙ СБОЙ» В СЕКТОРЕ ГАММА. Ни взрыва, ни крика. Только резкий, пронзительный писк аварийной сирены в отдалении, тут же заглушенный. Три зеленые точки на схеме станции погасли. Одновременно. Мгновенно.

Джим застонал. Не громко. Как раненый зверь. Он согнулся пополам, уткнувшись лбом в холодный экран терминала. Его плечи сотрясали беззвучные рыдания. Он не плакал о жертвах. Он плакал о себе. О том, что он сделал. О том, во что превратил свою душу ради шанса остановить большее зло.

В этот момент Энни не испытала жалости. Она испытала нечто иное – понимание. Понимание неотвратимости этого шага. Понимание чудовищной цены, которую Джим платил за каждый шаг искупления. Его отчаяние было не театром. Оно было глыбой, раздавившей его в этот миг. И в этом понимании проросло первое, крошечное зерно… не прощения. Признания. Признания того, что его ад был реальным и что он горел в нем, чтобы дать другим шанс.

«Джим!» – ее голос прозвучал резко, вырывая его из пучины. На центральном экране горело зеленым:> ОСНОВНОЕ ЯДРО УЗЛА «ЗЕНИТ» ОТКЛЮЧЕНО. ПЕРЕДАЧА ДАННЫХ НА «КРОНОС» ПРЕРВАНА. ПРОТОКОЛ «ФЕНИКС» НЕ АКТИВИРОВАН. Но рядом уже мигало красное:> АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА «ДЕГРАДАЦИЯ». АВАРИЙНОЕ ОБЕЗЗАРАЖИВАНИЕ СТАНЦИИ. ТАЙМЕР: 10 МИНУТ.

Он поднял голову. Лицо было мокрым, искаженным болью, но в глазах вспыхнул огонек осознания опасности. Он вытер лицо рукавом, оставив темную полосу.

«Бежим,» – хрипло сказал он. Никаких слов о жертве. Никаких оправданий. Только необходимость выжить, чтобы не сделать эту смерть напрасной. Он схватил тубус и чип. – «К шлюзу! Быстро!»

Они бросились по коридору, мимо оплавленных следов лазерной сети. Сирены «деградации» выли нарастающей частотой. Где-то шипели клапаны, выпуская стерилизующий газ. Воздух стал едким.

Энни бежала следом, ее сердце колотилось не только от страха. Она видела его спину, напряженную в беге, видел следы слез на щеках. Ярость улеглась, оставив после себя тяжелый осадок и то самое зерно понимания. Он пожертвовал людьми. Хладнокровно. Но он не был хладнокровным убийцей. Он был человеком, разорванным между чудовищными весами, и его выбор, пусть ужасный, был выбором в пользу большего числа жизней. И цена этого выбора была выжжена в его душе огнем.

Первый шаг к «Зениту» был сделан. Первый узел пал. Цена заплачена. И пока они мчались по гибнущей станции к спасительному «Стратоскауту», Энни впервые задумалась не только о том, как ненавидеть Джима Харпера, но и о том, какую невыносимую ношу он несет. Зерно понимания упало в почву их общего ада. Что из него вырастет – пока не знал никто.

Сирены «Зенита» выли не просто сигналом тревоги – они звучали как предсмертный стон гигантского механического зверя. Воздух в коридорах, еще недавно стерильный, теперь был пропитан едкой смесью озона и чего-то сладковато-химического – газ «деградации», предназначенный для уничтожения любой органики. Стены вибрировали от глухих ударов – это взрывались герметичные переборки, изолирующие горящие или зараженные сектора. Красные аварийные огни мигали в такт сиренам, превращая бег по узким проходам в пульсирующий кошмар.