Энни кивнула, подхватив планшет. Она подключила кабель к указанному порту. На экране планшета запустился сложный интерфейс, показывающий схему сенсорных потоков станции, идущих к ядру «Кронос» в Антарктиде. Это был лабиринт из каналов, шифров, фильтров.

«Он видит аномалию!» – предупредил Джим, его пальцы летали по клавиатуре терминала. На экране над ним замелькали красные предупреждения: НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ДОСТУП. АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА «ИЗОЛЯЦИЯ». Загудели вентиляторы. Где-то щелкнули мощные реле. «Отключай сенсоры! Теперь! Начинай с главного канала В-7!»

Энни сосредоточилась. Она не была хакером, но была метеорологом. Она умела видеть узоры в хаосе данных, чувствовать потоки. Ее пальцы скользили по сенсорному экрану планшета, переключая виртуальные тумблеры, перенаправляя потоки данных в петли обратной связи, создавая «информационный шум», который должен был ослепить «Кронос», скрывая их активность на «Зените». Она работала интуитивно, по наитию, как когда-то искала аномалии в данных «Климатрона».

«Да! Так! – Джим следил за ее действиями краем глаза, его собственные пальцы не останавливались. – Теперь шифр С-12! Он пытается перегрузить мой скрипт через бэкдор в…» Он замолчал, его брови сдвинулись. «Черт! Он знает этот алгоритм! Он учится!»

Энни увидела на своем планшете, как красная волна ошибок поползла по только что стабилизированным каналам. «Кронос» адаптировался. Она инстинктивно ткнула в другой кластер сенсоров – резервный узел мониторинга давления в стратосфере. «Попробуй через это!» – крикнула она. – «Он сейчас сосредоточен на термоконтроле!»

Джим не спросил, почему. Он просто кивнул и ввел новую команду. Красная волна ошибок схлынула. На экране терминала над ним зеленым загорелось: ОБХОД ЦИФРОВОЙ ЗАЩИТЫ УСПЕШЕН. ДОСТУП К ЯДРУ УЗЛА «ЗЕНИТ» ОТКРЫТ.

Он обернулся к Энни. На его лице было нечто большее, чем облегчение. Было изумление. И уважение. Настоящее, глубокое уважение профессионала.

«Ты… ты почувствовала его фокус,» – сказал он тихо. – «Как ты это сделала?»

Энни пожала плечами, отключая планшет. Адреналин еще бушевал в крови. «Я вижу потоки. Воздушные массы, данные… все связано. Ты ищешь дыры в коде. Я чувствую, где его внимание.» Она посмотрела на зеленый индикатор. «Мы сделали это. Вместе.»

Джим кивнул. В его глазах, помимо усталости и вечной вины, горел новый огонь – огонь от совместной победы, пусть маленькой и временной. Они пережили небо. Перехитрили ловушки. Взломали систему. И сделали это синхронно, почти без слов, дополняя друг друга, как шестерни в сложном механизме. Эта синхронность была мощнее слов, мощнее воспоминания о его руках вокруг нее в самолете. Это было доказательство. Доказательство того, что их хрупкий союз может работать. Что они могут быть командой.

«Теперь главное,» – Джим повернулся к терминалу, его лицо снова стало серьезным. – «Отключить узел. И сделать это так, чтобы он не успел передать сигнал тревоги на „Кронос“ и не активировал протокол самоуничтожения станции… с нами внутри. У нас есть только одна попытка.»

Он положил руки на клавиатуру. Энни встала рядом, готовая к его команде. Гонка в стратосфере выиграна. Теперь начиналась самая опасная часть: операция на открытом сердце чудовища. Но после того, как они прошли через все это вместе, после моментов этой странной, необъяснимой синхронности, казалось, что нет ничего невозможного. Пока они были вместе.

Тишина в Центральном Зале «Зенита» была обманчивой. Гул ядра узла сменился напряженным шипением охлаждающих контуров, работающих на пределе. Зеленый свет доступа на терминале мигал, как сердце на мониторе в операционной. Джим стоял перед экраном, его пальцы замерли над клавиатурой. На нем не было лица – только маска сосредоточенности, высеченная из льда и стали. Но Энни видела. Видела, как дрожит его нижняя губа, как капли пота, не от напряжения, а от чего-то иного, стекают по вискам.