Ларс рассказал, что когда-то на территории Тёмного леса жили высшие эльфы, приплывшие из-за бескрайнего моря, но люди, которым всегда не хватало места на земле, прогневались, начали с ними войну и в конце концов вытеснили пришельцев за Вечные горы. Уходя, эльфы прокляли Золотой лес, и он превратился в Тёмный. Прошли столетия, однако охотники за сокровищами до сих пор находят на месте эльфийских белокаменных городов волшебные кристаллы, драгоценные украшения или оружие, не тронутое временем.

Переночевав в полуразрушенной каменной беседке и проснувшись на следующее утро от стука собственных зубов, мы ради интереса побродили по заросшим травой и кустарником камням, но клада не нашли.

— По правде говоря, я бы сейчас ограбил мясную лавку, лоток булочника и погреб винодела, а не склепы каких-то там древних ушастых созданий! — признался Лассе.

— Ох, я тоже, — согласилась я, помогая ему навешивать узел с одеялом на смиренно стоящего мертвеца.

Вчера мы доели все припасы и не раздобыли никакой новой пищи, если не считать клюквы, что в обилии росла на болоте. Я наполнила ягодами мешочек из-под сухарей, и на завтрак у нас был клюквенный взвар и просто свежая клюква. Ларс отыскал на дне сумки последний кусочек сахара и протянул его мне, но я честно бросила сахар в котелок. Слаще напиток не стал, однако мы восполнили этот недостаток поцелуями.

— У нас осталось ещё немного ягод, — сказала я ближе к полудню, когда мы остановились на привал.

Ларс скривился и помотал головой:

— Только не эти ужасные ягоды!

— Хороших грибов не попадалось, — вздохнула я.

Да уж, в Тёмном лесу почему-то росли одни поганки и мухоморы, во всяком случае, мне никак не удавалось приметить ничего съедобного. Не могли же оборотни и дикари собрать все до единого боровики и маслята?

— Как-то раз мы с мамой не ели целую неделю, — задумчиво сказал Лассе, когда я увидела и с радостью бросилась собирать листья щавеля в лесной канавке.

— Нет уж, на ужин у нас будет суп, — категорично заявила я. — Пусть он будет даже из клюквы и щавеля.

— Есть ещё горсточка орехов! — Некромант похлопал себя по карману.

— Отличный будет суп! — обрадовалась я. — Но лучше бы в нём плавал кролик. Или курочка. Или хотя бы голубь.

— Или хотя бы крыса, — рассмеялся Ларс.

К вечеру нам повезло: мы набрели на маленькое озеро, на берегах которого расположилась на отдых стая диких гусей. При помощи магии Ларсу удалось оглушить двух птиц и обеспечить нам не только суп, но и умопомрачительно вкусные, хрустящие золотистой корочкой гусиные ножки и крылышки.

Ещё не совсем стемнело, когда мы закончили с ужином и блаженно развалились на моховой подстилке, не в силах даже обниматься и целоваться. Я думала, что сегодня больше не сдвинусь с места: так меня разморило от горячей еды и усталости. Но сдвинуться пришлось.

Сначала мы услышали из лесной глуши пронзительные, скрипучие крики. Потом — шелест множества крыльев. Что за птицы могут так кричать? Мы с Ларсом мигом очнулись от сладкой дремоты и посмотрели друг на друга.

— Ты знаешь, что это, Мия? — сказал он, поднимая голову и хмурясь.

— Нет… — Я села и начала настороженно прислушиваться.

Шум стремительно приближался. Прежде чем Лассе успел ответить на свой же вопрос, кричащие твари вырвались из-за деревьев и закружили над озером. Это были огромные летучие мыши, таких я никогда не видела. В деревенской часовне жила маленькая стайка, но те были размером с обычную мышку, тогда как эти тянули на целую кошку!

Шмяк! — и одна из тварей спикировала прямо к моим ногам. Я с визгом отпрыгнула в сторону. Другие два создания уселись на сук над головой Ларса. Ещё несколько кружили поблизости, оживлённо перекрикиваясь. Некромант притянул меня к себе и прошептал в ухо: