Те, кто видел, чем угрожает изъятие из войск наиболее дисциплинированных – и зачастую наиболее образованных – солдат, с тем, чтобы, без должной их подготовки, попытаться осуществить столь скромными силами прорыв, высказали свой протест, в частности, главковерх М. Алексеев. Однако было уже поздно – после первомайских праздников и демонстраций, показавших слабость Временного правительства и неспособность противостоять дальнейшей демократизации,18 мая (н. ст.) был смещён военный министр А. И. Гучков, ближайший сподвижник князя Г. Львова и глава Центрального военно-промышленного комитета. Его сменяет эсер и масон А. Керенский. Представитель «умеренных» эсеров, их юрист, неоднократно защищавший членов партии на судебных процессах, А. Керенский являлся достаточно известной фигурой; сам он, ради того, чтобы избраться в Думу, формально даже вышел из партии и присоединился к «трудовикам», которых вскоре возглавил. В 1912 г. он стал масоном, в скорейшем времени (в 1915 г.) заняв пост Генерального Секретаря Верховного совета Великого востока народов России. Данная ложа, вышедшая из Великого востока Франции, иными масонскими послушаниями не признавалась, так как ставила себе преимущественно политические цели. Здесь же мы просто должны осознать, насколько сильными стали позиции эсеров – и лично А. Керенского – в буржуазном российском обществе того периода, раз они смогли подчинить себе организации и партии, официально с ними не связанные.

Назначение А. Керенского, опального в недавнем прошлом адвоката, приговорённого ещё несколько лет назад к 8-месячному заключению (приговор заменён 8-месячным запретом заниматься адвокатской деятельностью, что подтолкнуло А. Керенского забросить свою практику и окончательно податься в политику), никого не удивило. Более того, наиболее сведущие и осведомлённые люди отлично понимали перспективы подобных кадровых перестановок. Например, М. Палеолог, французский посол, заявил: «Отставка Гучкова знаменует ни больше ни меньше как банкротство Временного правительства и русского либерализма. В скором времени Керенский будет неограниченным властителем России… в ожидании Ленина». Действительно, отец А. Керенского был дружен с семьёй Ульяновых, принимал активное участие в их судьбе; сам В. Ленин (В. Ульянов) являлся его учеником, закончив Симбирскую мужскую гимназию с золотой медалью. В том же 1887 году был арестован и казнён брат В. Ленина (В. Ульянова) Александр, что поставило Ф. Керенского в щекотливое положение. Однако золотая медаль, выданная сыну директора симбирских мужских училищ – и его непосредственному начальнику – выступила решающим аргументом; решив не отрекаться от всего, что ранее собственноручно подписал, Ф. Керенский дал положительную характеристику В. Ленину (В. Ульянову) для поступления в университет. После этого две семьи – Ульяновых и Керенских – оказались связанными куда более прочными узами – общество рассматривало их как одно целое, как олицетворение двух этапов демократизации общества.

Получив представление о том, кем был А. Керенский и кого он представлял, мы, конечно, не можем не осознавать, что с ретроградами из первого состава Временного правительства ему было не по пути. После ухода А. Гучкова главковерх М. Алексеев, разделявший взгляды экс-министра (или, вернее, наоборот) на войну и реформы в армии, был обречён. Тем не менее, М. Алексеев попытался оказать сопротивление, впрочем, весьма вялое, напору А. Брусилова, который быстро нашёл общий язык с А. Керенским. Дав того же 18 мая согласие на формирование 12 ударных батальонов в составе Юго-Западного фронта, М. Алексеев выразился категорически против привлечения каких-либо дополнительных резервов, в том числе из состава флота (!), как того хотел А. Брусилов и А. Керенский. Через два дня, 20 мая 1917 г., А. Брусилов, опираясь на поддержку нового военного министра А. Керенского и съезда солдатских депутатов, сообщает главковерху о том, что приказ его грубейшим образом нарушил: