Поэтому каждый во вселенной знал, предлагая медведям обмен – нужно быть начеку. Как только они получат заветный мед, лучше бежать со всех ног. Ведь одному Создателю известно, что будет, когда горшки опустеют…

* * *

– Три горшочка меда за неаккуратного старикашку на счет три? – громко произнес Хьюго, чтобы каждый из собравшихся стал свидетелем на случай перестрелки и вытекающих из нее разбирательств.

Полковник энергично кивнул. Хьюго кинул лямку сумки через плечо, один горшок подставил к ноге, чтобы подтолкнуть его, а два других вытянул, чтобы, почувствовав момент, когда медведи вцепятся – отпустить их и успеть вырвать старика из смертоносных лап.

– Кто считает? – устало крикнул Док.

– Я посчитаю! – вызвалась красивая девушка с длиннющими ногами, явно гордившаяся тем, что умеет считать до трех.

– Идет, – подытожил Хьюго, оглядев незнакомку.

Толпа ожидала развязку. Кто-то сумел-таки продать несколько билетов в первый ряд, выгнав своей страшенной мордой хрупких землян. Новенькие и те, кто наблюдал за действом с самого начала, направили камеры часов на Дока, чтобы запечатлеть почему не стоит связываться с медведями.

Девушка по-военному рявкнула: «Ррраз!» Медведи переглянулись, будто испугались хрупкой, непонятной красоты, при взгляде на которую по каменному лицу Хьюго поползли трещинки.

Пышные губы чмокнули, а затем по космопорту прогремело: «Дваааа!» Когтистые лапы легли на рукояти бластеров, лучи которых плевали на все конвенции, в частности персонально-разработанной для Солнечной системы: «После выстрела дыра в теле не должна превышать двухрублевую монету». Ага, как же! Медвежьи бластеры пробивали в телах дыры размером в дно кружки. Вспомнив об этом, Хьюго крепче сжал горшочки.

Девушка не спешила. Ей нравилось внимание публики, за исключением тех, кто сделали ставку на смерть старикашки. От жара их алчных до кредитов взглядов у девушки на лбу заблестел бисер пота. В горле застрял ком размером с осознанием идиотизма вести отсчет на глазах всего космопорта. Она встретилась взглядом с Хьюго, который ласково, как ребенку, просящему погулять еще несколько минуточек, раз произнес: «Хорошо-хорошо». От вида его спокойствия девушка кротко улыбнулась и покорила недавних недоброжелателей и произнесла длиннющее: «Три».

Не дожидаясь, когда слово слетит с уст, Хьюго начал тянуть горшочки, чтобы их взял не полковник, а медведи по правую и левую лапу от него. Когда он почувствовал, что они вцепились намертво, то схватился сильнее, не отпуская их раньше, чем не опустят Дока. Умка толкнула старика в его сторону, а Хьюго толкнул горшок меж лап полковница. Хьюго прижал старика и прокрутился с ним, точно он красотка, считающая до трех. Укрыв его спиной, Хьюго ожидал худшего. Смерть приятней, чем вопли тех, чья ставка не сыграла. Однако медведя было плевать на говорящие головы. Они насыщались медом. Жадно. Как когда-то предки на планете Лес.

– Пойдем-ка отсюда, – тянул за собой старика Хьюго.

– Мелкие, шерстяные…

– Уходим! – по-командирски рявкнул Хьюго.

– Стоять! – прогремел оглушительный рык.

Толпа замерла от медвежьего рокота. Маленькие, обляпанные медом медведи шли напрямик к Доку. Земляне представляли, что это не мед на лапках, а кровь печально известных экстремистов.

– Ах, мне ж нужно… – рассеяно улыбнулся и стукнул себя пальцем по лбу Док.

Хьюго положил руку на бластер и обреченно посмотрел на Дока. Старик физически не мог произнести ни одного слова, связанного с извинениями. Никаких «простите», «мне жаль», «был дураком», «извините» и др. Кончик острого носа Дока виновато опустился, а глаза посылали недвусмысленные сигналы о помощи. «Сколько раз еще придется унижаться?» – таким же сигналом спросил у него Хьюго, но старик недоуменно поднял бровь. Толпа вновь собрались, их словно в космопорте, не на что посмотреть.