– И правда, пусть перестанут метаться, – поддержал его Каспер.

– Не слишком ли сурово? – вмешался Януш. – Если молодая княжна начнет с того, чтобы ущемлять права и без того бедных крестьян, помянет ли ее хорошим словом простой народ? И зачем насильно держать людей? Их много, всегда есть кем заменить ушедших.

– Согласен, пока не стоит вводить таких жестких ограничений, – поддержал Давид.

– А гарантия неприкосновенности имущества и жизни шляхтича? – не унимался Мешко.

– Перед законом все должны быть равны, – качнула головой Илария. – Если шляхтич совершит преступление, он должен понести наказание.

– Недурно было бы шляхте получать монопольное право занимать высшие церковные должности и владеть землей, – заметил Бартош с наглой ухмылкой.

– Стало быть, запретить горожанам владеть землей? – Илария переглянулась с дядей. – На мой взгляд, тех прав, что озвучил князь, вполне достаточно.

– Ишь ты! – усмехнулся в усы старый Хайнрич. – А что скажешь про хозяйственно-торговые преимущества?

– Прежде нужно понять, с какой территорией мы останемся, войдем ли в Ганзейский союз, а там и про торговлю речь можно будет завести, – возразил Давид. – Ущемлять купцов сейчас я бы не стал…

– Может, княжна добавит к привилегиям и особый статус шляхты в уголовном праве? – поинтересовался Бартош.

– По моему разумению, – возразила Илария, – шляхта, в особенности ее элита, рыцарство и духовенство должны подавать пример набожности и порядочности. Я надеюсь, никому из вас подобный статус не понадобится.

Бартош поднял брови и присвистнул.

– Что ж, если больше ни у кого нет ни возражений, ни предложений, оставим то, что уже было мною озвучено, – сказал Давид, опустившись на стул подле Иларии.

– Хорошо, пусть княжна подпишет эти грамоты, – заключил Мешко.

– Я не считаю разумным сейчас подписывать что бы то ни было, – решительно заявила Илария.

– Позвольте спросить, почему? – напирал Бартош, подперев рукою щеку и бесцеремонно пододвинувшись к Иларии.

Княжна непроизвольно отодвинулась в сторону. Давид поймал ее руку и чуть заметно пожал.

– Потому что подписать подобное при жизни моего отца равносильно измене, – ответила Илария, смело взглянув на Бартоша.

– Что ж, вы хотите сказать, что, обсуждая это, мы тоже… в некотором плане изменники? – осторожно поинтересовался Каспер.

– Решать вопрос о престолонаследии – не преступление, пока он не скреплен подписью наследницы, выдвинутой вопреки воле великого князя. Я не желаю закончить свои дни в монастыре.

– Или на плахе, – добавил Давид. – Я согласен с княжной. Это равносильно подписи на своем смертном приговоре. Эти грамоты мы дадим вам, когда освободится трон, тогда мы вновь соберемся и напомним о вашем обещании.

– Что ж, это разумно, – протянул Хайнрич.

– Абсолютно согласен, – поддержал воевода Велимир.

– Хорошо, но… – Бартош бросил вызывающий взгляд на княжну. – Как быть с вашим мужем? Вы согласны с тем, чтобы его убить? Желаете править одна?

– Кто говорит об убийстве? – Княжна сильно побледнела и обернулась на дядю. – Вы объясните мне?

– Да вы не переживайте, милая княжна, – ответил за него старый Хайнрич. – Мы говорили, что жених ваш слаб здоровьем, может долго не прожить, тогда вам одной править придется.

– Однако отчего вы говорили об убийстве? – настаивала Илария.

Бартош смутился и неловко рассмеялся:

– Да так, всякое бывает. Возможно, понадобится в случае чего убрать незваного немца и его людей.

– Я запрещаю вам это, – строго ответила Илария. – Слышите?!

– Так может, вам все же остановить свой взгляд на одном из нас? – предложил Мешко.

Илария вскинула брови: